+- Onyx-club (https://on-x.in)
+-- Форум: Черная магия (https://on-x.in/forumdisplay.php?fid=30)
+--- Форум: Для общения (https://on-x.in/forumdisplay.php?fid=375)
+--- Тема: Заложные, "неправильные" покойники (/showthread.php?tid=16087)
Заложные, "неправильные" покойники - Adora - 17.09.2021
У разных народов, в том числе и у славянских, издревле существовало поверье, что смерть может быть естественной или не правильной. От этих двух смертей, - естественной и внезапной, - появлялось два потока умерших.
Те, кто умер естественной смертью от старости, прожил отмерянный каждому человеку срок жизни, отходил к обиталищу вечному Дедов (Родителей), они воспринимались как «правильные» мертвые или покойники (упокоенные). Они отправлялись в мир иной, как древние Славяне называли, ирий, то есть на предназначенное им место.
![[Изображение: df2029d2a134.jpg]](https://c.radikal.ru/c18/2109/6b/df2029d2a134.jpg)
Другой поток умерших «неправильной» смертью пополнял собой поток Неупокоенных мертвых. В научной литературе «неправильных» покойников принято называть «заложными» или, по-другому, ходячими. Этот термин был введен известным русским этнографом Д.К. Зелениным, который в начале XX века первым описал связанные с ними народные верования. К таким мертвецам относились те, кто умер не своей смертью, внезапной, от той или иной стихии: огня, воды, мороза. Это самоубийцы и те, кто пришел к смерти от несчастного случая, был разодран зверем, убит, разбился. А так же пьяницы, чья смерть под час наступала от проломленного черепа. Главное, что выделяло этих умерших – внезапная смерть, когда он не изжил своего века или вообще не жил полноценно. Таковыми являются мертворожденные дети, младенцы, унесенные болезнью, дети, загубленные матерями, умершие без имени. Так же считалось, что тот, кто не прожил век полноценно, не оставил после себя потомства являлся так же заложным покойником, или неупокоенным.
Особый класс неупокоенных – это те, кто при жизни знался с нечистой силой: ведьмы, колдуны, а так же те, кого прокляли родители. Все эти мертвые считались нечистыми, недостойными обычного погребения, поминовения и очень опасны для живых. Такие мертвецы затем пополняли полчище бесовой силы, становясь упырями, русалками, кикиморами. Считалось, что когда недостойный закрывает глаза, Бес их отворяет.
По народным поверьям считалось, что умерший не своей смертью дохаживают за гробом свой срок, ожидая когда вострубит ангел, призывающий на суд божий. Так же считалось, что земля не принимает такого умершего, выбрасывает из себя. Кроме того, считалось, что тела таких мертвецов не истлевают, а лишь распухают и страшно смердят. Поэтому сколько бы лет прошло со смерти такого неупокойного, а могила его окружена запахом разложения.
«Мать прокляла сына за то, что он поднял на нее руку. Через несколько десятков лет пришлось разрыть его могилу, и увидели, что покойник в могиле сидит. Покойник сказал: «Я тридцатый год лежу, и меня земля не принимает, а матери Бог смерти не дает, за то что меня не простила. Если она меня простит, то Господь ей смертушку пошлет, а если не простит, ей Бог смерти не пошлет, а меня мать-сыра земля не примет». Мать, помолившись, перекрестила сына, и он мгновенно превратился в прах» ( былечка)
Душами безвременно умерших распоряжается нечистая сила. Ни молитвы, ни отпевания, ни помин не могут помочь беспокойной душе. Существовало поверье, что души заложных скитаются по земле не своим духом, а с помощью нечистой силы. По сей день существуют споры о том, кто может явиться в видении живому сам ли покойник, или нечистая сила, натянувшая на себя облик умершего.
Душу самоубийцы считалось забирали черти, пришедшие в виде вихря или смерча. Бытовало поверье, что если поднимался сильный ветер, говорили о том, что кто-то поблизости наложил на себя руки. Самоубийц именовали «детьми Дьявола», «Чертовой жертвой».
Запрет хоронить «нечистых» покойников в земле, а тем более на кладбище вместе с «чистыми», «правильными» умершими объясняется тем, что природа может ответить на такое осквернение засухой, заморозками, бурями, неурожаем, мором и другими страшными бедствиями. О том, как этого опасались, свидетельствует заговор от засухи, записанный в середине XIX века:
"Выхожу я, удалый добрый молодец… на все четыре стороны поклонюся. Вижу — лежит гроб поверх земли, земля того гроба не принимает, ветер его не обдувает, с небеси дождь не поливает. Лежит в том гробе опивец зубастый, сам собой головастый … Божии тучи мимо проходят, на еретника за семь поприщ дождя не изводят. Беру я, раб Божий, осиновую ветвь, обтешу орясину осиновую, воткну еретнику в чрево поганое, в сердце его окаянное, схороню в болоте смердящем, чтобы его ноги поганые были не ходящие, скверные уста не говорящие, засухи не наводящие… окаянные бы его на ноги не подымали, засухи на поля не напущали."
В народе считалось, что на месте, где случилось несчастье - до срока умер человек, - пребывать не безопасно. Убиенный, висельник ли, утопленник обязательно придет за тем, кто посетил его место смерти, оставался там, позабыв всякую осторожность, как "разиня" и заберет с собой на тот свет. Такого любопытного и неосторожного человека ждало впереди несчастье - скорая смерть неестественным образом (не от старости). Таких мертвяков не хоронили по обычаю, не создавали для них мест поминовения, они считались заложными покойниками - тела таких досрочно умерших клались в яму и забрасывались ветками. При чем земля не раскапывалась, считалось, что в землю тело убиенного класть нельзя, неупокоеный станет причиной пожаров, ливневых дождей, и других ненастий для посевов. Так же в дни предков не поминались такие умершие, дабы не привязались к живым и не уволокли с собой на "тот свет".
Как бы современники не относились к народным традициям, случаи негативной судьбы после пребывания на "дурных" местах продолжаются.
Заложные покойники доживают за гробом свой век, т. е. положенный им при рождении срок жизни, прекратившейся раньше времени по какому-нибудь несчастному случаю. Это народное воззрение ясно вытекает и почти с необходимостью предполагается из всего того, что мы знаем о заложных из уст народа. Но прямые свидетельства о том наших источников недостаточно определенны.
«Як вмре чоловик своею смертью, то иде або на небо — в рай, або в пекло, до черта. А хто повисытся, або втопытся, той на небо нейде, а ходыть соби по земли... Бо его Бог не клыче, то вин и ходыть, поки не прыйде ему час, значится» (Волынское Полесье).
Сын спрашивает своего повесившегося отца: «Батьку, скажитъ-но вы мени, що то таке, що вы мертвый, а йисте мясо?» «Так мени треба, бо я своею смертью не вмер, мени ще жыты треба».
Определеннее свидетельствуют об этом воззрении данные этнографии якутской и бурятской, а также следующее-поверье полуобрусевшей мордвы села Оркина Саратовского уезда: скоропостижно умерших, опившихся, утопленников и самоубийц жители села Оркина хоронили далеко от села, в лесу, в Самодуровском овраге, в ущелье между двумя круто спускающимися горами. Мордва боится теперь ходить туда в одиночку, так как похороненный там «убивец» бродит по лесу и пугает народ своим криком, «эдаким страшным», особенно под вечер. «Убивца» некоторые видели: он разговаривал с одним мужиком и сказал ему, что он потому ходит, «что век жизни его не кончился» и будет он ходить до тех пор, пока не придет время, когда он должен умереть своей естественной смертью. Тогда он ляжет в могилу и не станет больше бродить, кричать и пугать народ.
Колдуны, по русским поверьям в некоторых местностях, доживают за гробом иной срок — срок своего договора с Чертом. «Колдун передает свое знание в глубокой старости и перед смертью; иначе черти замучат его требованием от него работы. Но если колдун умрет, не передав никому своих тайн, в таком разе он ходит оборотнем, непременно свиньею, и делает разные пакости людям... Эти превращения и хождения по свету колдунов по смерти бывают и в таком случае, если колдун заключил договор с чертом на известное число лет, а умер, по определению судьбы, раньше срока. Вот он и встает из могилы доживать на свете остальные годы».
RE: Заложные, "неправильные" покойники - Adora - 17.09.2021
В Нижегородском уезде «верует народ в посмертное существование и брожение по земле неестественною смертью умерших, как-то: удавленников, опившихся, отравившихся т. п».. В Ели-саветградском уезде верят, что «души самоубийц и лиц, умерших так называемой наглою смертью, могут странствовать по земле...»
По мнению крестьян Владимирской губернии, проклятым при жизни людям суждено по смерти скитаться по земле, пока они не получат разрешения от этого проклятия.
Утопленники, самоубийцы и вообще умершие неестественною смертью, неотпетые, «являются живыми и бродят по ночам, потому что требуют исполнения христианского долга».
«...Душа самоубийцы не находит покоя на том свете. Народ верит, что душа самоубийцы бродит по земле и пугает людей. Для предотвращения этого вбивается в могилу осиновый кол.
По общему народному поверью, мертвецы ходят по ночам «не своим духом»: они преданы проклятию или злому духу.
«Разбойники, самоубийцы, повесившиеся и утопившиеся по смерти принимают вид звезды и обрекаются на вечное скитание».
б) Заложные разным образом тревожат близких им лиц, являясь им наяву и во сне. По. этому вопросу много данных собрано в известном труде проф. Созоновича, которые мы здесь не повторяем. Приведенные Созоновичем «русские варианты сказки о женихе-мертвеце» все говорят о заложных покойниках, об умерших в молодости (женихах) или же о колдунах. Правда, обстоятельства смерти героя в этих сказках большей частью не выяснены, но из контекста ясна преждевременность смерти и молодость героев.
В известном стихотворении А. С. Пушкина «Утопленник» (1828) утопленник ежегодно стучит в доме того рыбака, на тоне коего лежало тело утонувшего и который имел полную возможность похоронить несчастного, но не сделал этого.
«Самоубийцы тревожат живущих, особенно тех, которые знали их, имели с ними дело, быть может, обидели их, не оказали им должной любви и поддержки» (Смоленская губерния).
Убийца несколько раз зарывал убитого им мужика в землю, «но он (убитый.— Д. 3.) не дает мне покою ни днем ни ночью, каждую ночь и каждый день ко мне ходит», пока не повешу его в трубу; коптея в трубе, где убитый повешен был кверху ногами, он оставлял убийцу в покое.
«Особенно часто являются во сне умершие насильственною смертию. Убитые, являясь почти ежедневно во сне своим убийцам, мучат их своим появлением и нередко доводят до раскаяния. Сны эти, по народным рассказам, отличаются необычайною (необыкновенною.— Д. 3.) рельефностью, убитые являются как живые, и самый сон иногда бывает трудно отличить от действительности, тем более что, по народному верованию, лица, умершие насильственною смертию, являются не только своим убийцам (не только во сне, но и наяву... являются они также.— Д. 3.) но и лицам посторонним» (Ярославская губерния).
в) Заложные пугают людей и животных. «Самоубийцы странствуют и пугают людей, проезжающих в ночное время возле их могил». В книге П. Ефименко подробно рассказан случай, как умерший неестественною смертью мертвец побежал, весь в белом, с кладбища губернии Пинеги вслед за одним стариком ночью; старик упал без чувств и после был долго болен.
В Оренбургской губернии «говорили про одного уду-шенника (казненного через повешение), что он гоняется за людями». Между прочим, он бежит все время за верховым казаком, который вздумал обрубить веревку этого висельника. И в Кирсановском уезде «народ верит, что душа самоубийцы бродит по земле и пугает людей».
Волынские крестьяне рассуждают так: «Если похоронить самоубийцу близ кладбища, то он будет людей лякаты (т. е. пугать людей), если — в лесу или на горах, то будет товар лякаты (т. е. пугать скот); во избежание того и другого в могилу самоубийцы вбивают осиновый кол и обсыпают ее маком, со словами: "Тогда будешь ходыты, як мак переличишь" (т. е. когда пересчитаешь мак); выйдя из могилы, самоубийца будет сначала собирать и считать маковые росинки, а тем временем запоет петух, и ему придется возвратиться в могилу».
«Утопленники и повесившиеся необычайно шибко бегают; если им на бегу попадутся лошади — они ржут, а если скот — ревут, чем и пугают их».
г) Заложным же приписываются и разного рода шутки с прохожими, особливо пьяными, шутки не всегда невинные. В Петровском уезде Саратовской губернии в лесу, где удавился молодой крестьянин Григорий, случилось следующее происшествие: кучер соседнего помещика возвращался ночью, под хмельком, домой через этот лесок и встретил там давнишнего своего знакомого, самоубийцу Григория, который пригласил кучера к себе в гости. Тот согласился, и оба отправились в дом Удалова, где пошло угощение. Пир был на славу; но пробило 12 часов, петух запел, и Григорий исчез, а кучер оказался сидящим по колена в реке Узе, протекающей недалеко от села.
В Саратовской же губернии проклятые родителями «ночью выходят на дорогу и предлагают прохожему проехать на их лошадях; но тот, кто к ним сядет, останется у них навсегда».
В Минской губернии задушенный матерью внебрачный младенец выбросал ночью из овина на сыробойню все поставленные туда снопы. На вопрос пришедших утром братьев: «Что это за черт снопы выбросал?» он отвечает: «Я не черт, а ваш брат».
д) Эти шутки заложных покойников нередко переходят в прямое нанесение вреда ближним. Больше всего и искуснее всех занимаются этим делом, конечно, умершие колдуны, которым в данном случае и книги в руки. Но и обычные заложные покойники также иногда не отстают в этом от колдунов. Малорусы Проскуровского уезда хоронят удавленников на границе полей, вложивши ему в рот железный гвоздь от бороны и пробивши грудь осиновым колом: «погребенный без этих предосторожностей вишальник мог бы наделать много вреда, так как он обладает силою, позволяющею ему вставать из гроба».
«В Дубенском уезде Волынской губернии повесившегося хоронят во всей одежде, как был, на границе между двумя полями; могилу обсыпают самосевным и освященным маком, чтобы покойник не мог делать пакостей — не рвал рамы в окнах, не разбивал замков у дверей и т. п». — Новогрудский уезд Минской губернии).
«К поверьям наших симбирских простолюдинов надо отнести и это заблуждение: они полагают, что опойцы, самоубийцы, а также люди, проклятые отцом или матерью, поступают после смерти, сохраняя свой телесный состав, в распоряжение колдунов, и их будто бы посылают колдуны-плотники или мельники в дома шалить, прорывать плотины и проч».
е) Это симбирское мнение о том, будто заложные находятся в распоряжении колдунов, нельзя назвать общепринятым. Обычное же народное мнение по этому вопросу то, что заложные, в частности «удавленники и утопленники, поступают во власть чертей» (Орловская губерния). Черти же прежде всего употребляют заложных вместо лошадей, ездят на них, очевидно, пользуясь способностью их быстро бегать. Из Орловской губернии мы имеем несколько народных рассказов о том, как на удавленниках ездят черти, причем в одном случае черт едет со скоростью 500 верст в ночь.
Во Владимирской губернии верят, что опойцы служат вместо лошадей чертям в их беспрестанных поездках по белу свету.
В Шацком уезде Тамбовской губернии на том месте, где когда-то хоронили опойцев и удавленников, теперь видят какие-то горящие свечи. Там же видят «лукавых духов», со свистом ездящих ночью на опойцах и удавленниках, как на своих рабах.
«Один дьякон опился вина и умер. После того его шурин шел под вечер по улице и увидел его, запряженного в тройку на пристяжне, а на тройке ехали черти» (Раненбур-гский уезд Рязанской губернии). А кузнецу случилось раз попадью подковать: ночью стучат ему в окошко, подъехали на конях люди богатые, одетые хорошо: "Подкуй кобылу, кузнец". Пошел в кузню, подковал кобылу; только успел повернуться, глядь: уж человек на нее вскочил, а она уж не кобыла, а попадья (незадолго перед тем удавившаяся), а он, человек-то,— сам нечистый. И другие такие же, как он, и все сидят либо на удавленниках, либо на пьяницах. Недели через две после того помер этот кузнец».
В симбирской сказке черт везет бурлака на тройке лихих коней со скоростью 300 верст в минуту, причем запряженною оказалась незадолго до этого удавившаяся попадья. А в вятской сказке на провалившемся под землю попе «сам сатана ездит, до ушей рот (очевидно, удилами) разорвало».
В Симбирской губернии отмечено поверье, будто бы на опившихся людях колдуны могут ездить три года вместо лошадей.
Ср. с этим чувашское поверье: «Колдуны на том свете служат лошадьми, санями и даже полозьями для саней, на которых ездят шайтаны (нечистые духи)».
На вопрос о том, для чего именно черти ездят на залож-ных, отвечает следующее сообщение из Тамбовской губернии (село Старое Юрьево): на умерших, которые умерли, опившись вина, удавившись или еще иначе, только «не своею смертью», «в самую полночь нечистые катаются по селу», а иногда и «воду возят».
В саратовской легенде мужик пошел сватом к чертям и «сосватал за сына опившуюся девку, что возит у чертей воду с прочими опойцами». Старик пьяница шел из кабака пьяный, упал в воду и утонул: «черти тотчас подхватили его, сделали своею лошадью, да и возят теперь на нем дрова и воду».
RE: Заложные, "неправильные" покойники - Adora - 17.09.2021
«Неправильные» покойники: как боялись умереть на Руси
Как и у прочих народов, у русских издавна существовало особое отношение к смерти. Так, по русским понятиям, кончина могла быть «правильной» и «неправильной». И пуще всего русский человек опасался умереть «неправильной» смертью.
Какая смерть считалась «правильной», а какая нет?
Наиболее счастливой считалась смерть в кругу родных и близких, когда умирающий находился в здравом уме и твердой памяти. Такую смерть называли небесной благодатью.
Но были и другие виды смерти, совершенно нежелательные для русского человека. Скажем, в отличие от наших современников, наши предки страшно боялись умереть в одночасье, не выразив последнюю волю, не попрощавшись с близкими, не приготовившись к встрече с Богом.
К таким смертям относились гибель от несчастного случая – например, если человека убивало молнией, он замерзал на морозе, тонул, сгорал на пожаре, а тем паче умирал от пьянства, становился жертвой убийства или кончал жизнь самоубийством.
Что такое «христианская» кончина и кто такие «заложные» покойники?
«Христианская» кончина подразумевала обязательное покаяние перед смертью. Считалось, что тот, кто умер без покаяния, может превратиться в так называемого «заложного» покойника. Термин был введен в начале XX века известным русским этнографом Д.К. Зелениным, который выяснил, что данное верование сформировалось еще в древнеславянскую эпоху и сохранилось на Руси в христианский период.
Елена Левкиевская в книге «Мифы русского народа» пишет: «Главным признаком “неправильной” смерти является то, что умерший не изжил своего века или вообще жил неполноценно, например, не вступил в брак, не оставил потомства. Таковы, например, мертворожденные дети, дети, загубленные матерями или умершие некрещеными. “Неправильными” покойниками становятся и те, кто при жизни знался с нечистой силой, — ведьмы, колдуны, и те, кого прокляли родители. Все они — нечистые покойники, они недостойны обычного погребения и поминовения и очень опасны для живых. Именно из таких покойников, как верят в народе, получаются упыри, русалки, кикиморы и многие мелкие демоны».
Как хоронили «заложных» покойников?
По поверьям, таких мертвецов нельзя было хоронить как всех, в земле, так как она их не принимает и тело через какое-то время вновь окажется на поверхности. Также в могиле они не истлевают, а только распухают и страшно смердят.
Поначалу «заложных» покойников просто клали на землю в безлюдных местах, например, в лесу, и прикрывали корой и сучьями.
Впоследствии для таких усопших установили особый порядок захоронения. К примеру, в больших городах их захоранивали два раза в год, к празднику Покрова Богородицы и в седьмой четверг после Пасхи. А что же происходило с телами до этого?
Под хранение таких останков отводились особые места, именовавшиеся убогими домами, жальниками, буйвищами, гноищами или скудельницами. Там ставили сарай и устраивали в нем огромную общую могилу. Сюда и свозили тела тех, кто умирал внезапной или насильственной смертью – разумеется, при условии, что не было никого, кто мог бы позаботиться об их погребении. А в ту пору, когда не существовало телефона, телеграфа и других средств сообщения, смерть человека в дороге могла означать то, что близкие никогда о нем больше не услышат… Что же касается странников, нищих, казненных, то они автоматически попадали в разряд «клиентов» убогих домов. Сюда же отправляли самоубийц и разбойников (последних при патриархе Адриане и вовсе предписано было «зарывать в лесу или в поле без поминовения»).
Так что участь человека, умершего «неправильной» смертью, являлась весьма незавидной, а поскольку духовная сторона жизни для наших предков была достаточно важна, то страх перед такой кончиной был одним из самых главных для русских людей.