[Adora]

Обряд поиска и ловли души является наиболее типичным и репрезентативным для шаманской традиции челканцев. В 1992 году данный обряд был зафиксирован в с. Суранаш Турочакского района Республики Алтай. Его проводила последняя представительница шаманской семейно-родовой традиции Барбачаковых Александра Казакоповна Абашева по просьбе односельчанки А.О. Сарбадаковой.



Обряд состоял из двух разделов. В первом устанавливалась причина болезни (пропажа души-двойника jула), во втором кам (шаманка) совершила ритуальное путешествие для поиска и ловли души, которую было необходимо вернуть пациенту.

Шаманский обрядовый комплекс челканцев в варианте семейно-родовой традиции Барбачаковых включает повседневную шаманскую практику общения с духами-помощниками и отдельные обряды различной протяженности.

Классический обряд поиска и ловли души состоит из двух этапов – выяснения причины болезни человека и собственно поиска и ловли его души. Зафиксированный в с. Суранаш в ночь с 4 на 5 июля 1992 года полный обряд такого типа в соответствии с каноном включал два раздела, каждый из которых продолжался около получаса. 

Обряд проводился в летней кухне, находившейся недалеко от дома, в котором жила А.К. Абашева. Ранее подобные обряды проводились в традиционном жилище. Обряд начался незадолго до полуночи (в 23.30), его этапы шли один за другим с небольшим перерывом и включали подготовку, собственно обрядовую часть, поющуюся от начала до конца, и заключение. Подготовительная и заключительная стадии сопровождались речевыми диалогами шаманки с присутствующими на обряде.

Участниками данного обряда были кам (шаманка) А.К. Абашева и заказчица обряда А.О. Сарбадакова. Однако по традиции при совершении обряда могли находиться и зрители. В данном случае на шаманском сеансе присутствовала научный сотрудник НИСа Новосибирской консерватории Г.Б. Сыченко, которая осуществляла фонозапись. Кроме того, параллельно проводилась видеозапись первой части обряда на бытовую видеокамеру. Условия проведения обряда были не совсем благоприятны для видеосъемки, поскольку помещение освещалось лишь керосиновой лампой.

Заказчица выполняла пассивную функцию, обрядовые действия совершала шаманка. Главная деталь облачения кама – повязанный на голову белый платок из длинного узкого куска хлопчатобумажной материи. Такой головной убор типичен для шаманской традиции челканцев – его можно увидеть на архивных фотографиях начала XX века, так же как и на видео и фото, сделанных недавно. Платок повязан таким образом, чтобы волосы были подняты кверху. Используется также пояс из кожи, которым затягивается поясница шамана. На поясе укреплен нож пычак. Из обрядовой атрибутики наибольшее значение имеют фоноинструменты (звуковые орудия), чашка и деревянная ложка чачак, вырезанная их березы для ритуального кропления, водка.



В первой части обряда шаманка в налобной повязке сидела за столом, откупоривала бутылку с водкой и, призывая духов-помощников, кропила при помощи деревянной ложки. Это действие символизирует угощение духов. Наиболее важной категорией духов-помощников являются хозяева гор, в особенности хозяин родовой горы Солоп, которая находится вблизи Турочака. Призываются также предки шамана, хозяева рек, божества Огыр-Букчы, Тьажин, Кыргыс, Поктан и другие. Обязательно проводится угощение хозяина огня, который, согласно верованиям, находится в печи. Основная цель первого раздела камлания (шаманского обряда) – получить как можно больше информации относительно состояния здоровья или дел заказчика ритуала и его родственников, причин недомогания и неудач. Важным диагностическим моментом является установление местонахождения души кут (или jула) пациента. Ее пропажа считается причиной многих болезней. Шаманский обряд не является узко функциональным и не сводится только к лечению, поэтому его нельзя отнести к категории сугубо лечебных практик.

В процессе совершения обряда было установлено, что и у заказчицы, и у ее сына Алексея пропал jула, за которым необходимо отправиться в шаманское путешествие.

Во второй части камлания шаманка кроме налобной повязки надела также пояс. Это наиболее активная фаза ритуала, поскольку процесс поиска и ловли души осмысливается как путешествие шамана в сопровождении духов-помощников. Во время обряда шаманка сидела, стояла, а также совершала различные движения, в том числе кружилась по часовой стрелке, прыгала, размахивала ритуальным пучком березовых веток шырба в разные стороны.



Шырба является в настоящий момент одним из типичных заместителей шаманского бубна в южносибирском регионе. Раньше, в период полноценного существования шаманских традиций такие фоноинструменты имели начинающие шаманы, что неоднократно отмечалось в научной литературе.

Шырба А.К. Абашевой состояла из девяти веточек, символизирующих девятерых шаманских предков – максимальное их количество, свидетельствующее о силе шамана. Столько шаманских предков имел отец исполнительницы Казакоп Барбачаков, который, по словам многих помнивших его челканцев, был сильным шаманом, проводившим родовое моление верховному божеству.

Если раньше путешествие совершалось при помощи шаманского бубна тÿÿр, символизировавшего средство передвижения – коня, лодку (колотушка бубна орбо при этом считалась плетью либо веслом), то теперь, в его отсутствие, эту роль стал выполнять один из орнитоморфных помощников шамана – стосуставный гусь. А.К Абашева в ходе обряда «к шайтанам [или азе – злым духам] ходила, к ÿзÿтам [покойникам] ходила, искала. За jула Алексея в Байгол летала на гусе стосуставном».

Стосуставный гусь живет на горе Алтын-Таг возре реки Бии. В случае необходимости шаман призывает его в свою «свиту». На гусе можно летать лишь на небольшие расстояния.

Момент ловли потерянных душ-двойников пациентки и ее сына был отмечен специальными возгласами «Кап-курый!» или «Оп-курый!». Подобные возгласы характерны для обряда ловли души у различных тюркоязычных народов (кумандинцев, шорцев и др.).



По окончании данной части обряда духи и божества, участвовавшие в путешествии и помогавшие найти и поймать утраченные кут-jула, были распущены. При этом им высказывалась благодарность и вновь совершалось их ритуальное угощение.

Во время проведения обряда шаманка пела от начала до конца. Такой поющийся текст, как и обряд в целом, принято называть камланием, которое исполняет шаман, участие присутствующих необязательно. В структуру камлания включены призывания, молитвы, повествования, диалоги шамана с различными духами и божествами, описания (иногда весьма развернутые) божеств и духов гор и рек. Однако эти «жанры» не выделяются как отдельные дискретные единицы, их невозможно вычленить из общей ткани камлания, в которую они естественным образом вплетены и которая представляет собой непрерывный поток поющегося текста. Исполнители определяют все это действо единственным глаголом камнапче ‘камлать’.

В качестве угощения для духов в настоящее время используется водка, хотя предпочтительнее традиционный напиток ак оортка (белая брага), который изготавливается из талкана (муки из жареного ячменя), солода и чистой воды из реки Лебедь. Напиток должен был наливаться в новый туесок тöзöк, сшитый из бересты чистой молодой березы. Напитком кропили вокруг при помощи специальной новой ложки чачка, сделанной из бересты либо вырезанной из березовой древесины.

Во время камлания не едят, однако по окончании ритуала возможна совместная трапеза присутствующих, которая раньше была обязательной. Главным угощением во время больших шаманских ритуалов в прошлом было мясо жертвенного животного, однако, в связи с прекращением практики жертвоприношений, совместная трапеза перестала проводиться.

Основные трансформации, произошедшие в шаманской традиции челканцев в 30–90-е гг. XX в., связаны с утратой важнейшего ритуального инструмента – бубна тÿÿр. Специального шаманского костюма в традициях северных алтайцев и шорцев не было, что отмечалось еще исследователями XIX – начала XX вв., а также этнографами более позднего времени [1; 4]. По представлениям челканцев, только шаман, имевший бубен, мог совершать наиболее значимые родовые обряды, в частности, жертвоприношение лошади верховному божеству Тьажину, которое проводилось один раз в три года. Считается, что к верховным богам без бубна не долететь. В настоящее время бубен замещают другие звуковые орудия – колотушка, пучок веток, шкурка мелкого хищного зверька. Этими предметами совершают ритмичные удары разной громкости, однако они не имеют такой силы звука как бубен с его резонатором. Утрата бубна, по мнению информантов, лишила представителей рода покровительства верховного божества, результатом чего стало их вымирание. Сестры А.К. Кандаракова и А.К. Абашева были последними представительницами рода Серт.



Словесный текст обряда ловли души имеет поэтическую организацию, как и другие челканские шаманские тексты. Он включает, помимо вербального текста, большое количество просодических элементов, таких как возгласы-междометия, звукоподражания (ономатопеи), специальные ритуальные слова. Важная роль в поющихся текстах принадлежит лейтмотивам – устойчивым ритуальным формулам, маркирующим ситуации, когда шаман представляется своим духам, ведет с ними диалог, совершает кропление. Лейтмотивы, как правило, имеют определенную ритмико-мелодическую и тембровую организацию и являются рефренами, выполняющими важную конструктивную функцию скрепления композиции продолжительного ритуального текста. 

Шаманское камлание включает несколько различных мелодий, как правило, один эпизод основан на остинатном повторении одной мелодии, что также является важным элементом формообразования. 

Шаманское пение А.К. Абашевой отличается сочетанием разнообразных типов интонирования, из которых наиболее значимы вокальный и сигнальный. Причем признаки сигнальности по ходу обряда усиливаются. Сигнальное интонирование отличается необычными тембрами, обилием вибрато различного вида, разнообразными звукоподражаниями. Имитируются голоса духов-хозяев гор, божеств, стосуставного гуся и других персонажей камлания.

Движения, совершаемые во время активной фазы ритуала, носят изобразительный характер. По ним присутствующие могут судить о ходе путешествия. Однако такие движения, даже носящие упорядоченный характер (кружение, повороты корпуса и т.п.), вряд ли можно отнести к хореографическим элементам.

В настоящее время обряд ловли души больше не проводится, поскольку семейно-родовая традиция Барбачаковых прекратила свое существование. Сестры А.К. Кандаракова и А.К. Абашева были последними представительницами рода Серт, после них не осталось ни одного потомка даже по латеральной линии, который мог бы унаследовать традицию. Тем не менее, воспоминания о шаманской традиции еще живут в памяти челканцев и, возможно, зафиксированный и хранящийся на аудио и видеоносителях обряд ловли души в будущем станет востребованным.

Справка:

* Челканцы — одна из тюркоязычных этнических групп, входящих в состав населения Республики Алтай, известны также под устаревшим названием лебединцы или лебединские татары, самоназвание — чалканду/шалканду, а также куу-кижи (куу — "лебедь", откуда и возник калькированный с тюркского этноним "лебединцы" и гидроним река Лебедь).



shamanstvo.ru