Вступая между собой в браки и расселяясь по лесам и горам Йотунхейма, многие инеистые и огненные великаны и, тем более, их потомки приспособились телом и душой к новым землям — плодородным и покрытым пышной растительностью.
Нифльхейм был ледяной пустыней, скудной и суровой, Йотунхейм же неудержимо зеленел, цвел и плодоносил. Исполинские деревья пронзали небо и застили солнечный свет, холмы громоздились друг на друга, превращаясь в зеленые горы, в джунглях на юге разрастались мясистые лианы и папоротники, изысканные фрукты вызревали в рощах на островах, подобных драгоценным камням, омытым животворной кровью Аургельмира.
Такого природного изобилия, такого богатства ресурсов великаны, чудом спасшиеся от потопа, не видели за свою жизнь, и многие из них принялись с энтузиазмом заселять незнакомые земли. Их дети, как мы уже знаем, еще в утробе матери формировались под влиянием местных ландветтир и в результате оказались связаны душой и телом не с Огнем или Ветром, а с Землей. Они
становились земледельцами, лесными жителями, собирателями кореньев и трав. В отличие от своих огненных и инеистых родителей, они буквально источали плодородие — но не такое, как у ванов, а дикое, неокультуренное. Для обитателей
Ванахейма плодородие — это нечто такое, что должно служить не всем без разбору, не дикой природе в целом, а исключительно земледельцам и скотоводам. Ванахейм, идеал сельскохозяйственного мира, аккуратно поделен на поля и пастбища, надежно огражденные от дикого леса.
Йотунхейм, напротив, на сторонний взгляд кажется по большей части дикой местностью. В некоторых областях есть деревни и, конечно, имеется большая столица — город Утгард, но с высоты птичьего полета Йотунхейм представляется почти сплошным покрывалом лесов, среди которых изредка вздымаются голые горные пики. Стороннему наблюдателю невдомек, что и эти местности могут быть густо населены йотунами, ведущими такой образ жизни, от которого не страдает
окружающая среда.
Кто-нибудь другой на месте этих йотунов принялся бы вырубать вековые деревья тридцати футов в диаметре и пилить их на доски для строительства жилищ. Но великаны просто выдалбливают в них дупла — осторожно, чтобы не погубить дерево, — и селятся в живых, растущих домах. Кто-нибудь другой расчистил бы леса под посевы, но великаны традиционно возделывают только те участки, которые и так в основном свободны от деревьев, — поля в долинах, — а нагорные леса оставляют для нужд лесоводства. Когда великан, живущий в лесу, хочет хлеба, он сажает ореховые деревья и перемалывает орехи на муку. Будучи тесно связаны с
ландветтир, йотуны естественным образом живут в гармонии с окружающей средой, встраиваясь в уже существующую экосистему, а не пытаясь переделать ее под свои потребности.
Это не значит, что они не ничего строят из камня, — строят. Но каменные постройки этины возводят в достаточно пустынных местах, где природная жизнь более скудна; именно в таком месте, например, стоит город Утгард. Не редкость в Йотунхейме — огромные подземные крепости, встроенные в горные склоны. Таков общий для всех йотунов подход: используй то, что уже имеется. Великаны земли стараются лишний раз не тревожить духов местности и вписываются в свое окружение естественно и гладко — так, что земля почти не замечает производимых ими тонких перемен.
В этом отношении нам, представителям человеческой культуры, есть чему у них поучиться. В Америке уже закатано в асфальт три четверти всей самой плодородной земли, возделывавшейся в колониальную эпоху: с течением времени люди заселяли эти местности все гуще и гуще, пока те не превратились в города и не лишились того самого плодородия, которое изначально привлекало сюда переселенцев. Единственный известный нам способ уберечь тот или иной участок земли от разрушения — это держать людей от него подальше. Мы несем с собой разрушение везде, куда приходим. Но работа с этинами земли может помочь нам понять, что значит жить в гармонии с природой и с естественным предназначением данной местности. Эти великаны учат нас тому, что плодородие — это не только урожайность наши полей, но и все слои гумуса, накапливающиеся под деревьями
в ходе столетий; не только то, что служит потребностям человека, но и то, что питает всю экосистему. И этот урок для нас исключительно актуален.
Йорд как богиня упоминается в мифах редко. Ее имя означает просто «Земля». Она — дочь Нотт, богини Ночи, от ее второго мужа, Аннара, островного великана, имя которого переводится как «Вода». Толкуя эти имена как метафоры, нетрудно представить себе Йорд как дочь Ночи и Воды, темную и текучую, ассоциирующую прежде всего с плодородной землей. В некотором смысле Йорд — концентрированное выражение самой сути великанов земли, божество, теснейшим образом связанное с плодородной почвой. При этом она не имеет ничего общего с классической богиней-«женой»: Йорд интересуется только собой и своим плодородием и никогда не поставит партнера по браку в центр своей жизни.
Спемад Ари пишет: «Ах, Йорд! Ее можно лишь восхвалять и славить — что еще о ней скажешь? Она живет в самой плодородной местности Йотунхейма, и от одного ее прикосновения деревья начинают плодоносить, а семена пускаются в рост. На свой
лад она — не менее могущественная покровительница плодородия, чем боги из ванов. Длинные волосы, глаза цвета шоколада или жирной вспаханной земли, кожа темнее, чем у большинства йотунов. Все в ней огромно: живот, вздымающийся складками женской плоти, груди — такие пышные, что в них можно задохнуться, бедра — такие широкие, что из них без труда выйдет на свет целая тройня. Йорд часто беременеет от своих многочисленных любовников. Сколько детей она уже родила — сосчитать невозможно. Она подобна самой Земле, заключающей вас в свои сильные и нежные материнские объятия. Наверное, это самая щедрая и добрая из всех великанш. Понятно, почему Один в нее влюбился. И понятно, почему он ее оставил: мужчина может навсегда заблудиться в ее постели и забыть обо всех героических подвигах до конца своих дней. Уж не потому ли у Тора — такие
неоднозначные отношения с этой великаншей, что выбраться из-под юбок настолько могучей и властной мамаши очень и очень непросто?»
Говорят, что Йорд была первой супругой Одина — «официальную» жену из асов он взял только потом. Возможно, он и впрямь не устоял перед ее пышными прелестями, а возможно — просто исполнил архетипическую роль Отца-Неба, вступающего в
брак с Матерью-Землей. Их сын, Тор, — несомненно один из асов, однако во многом — и внешностью, и поведением — он больше похож на йотуна.
Еще одним из мужей Йорд считается некто Фьоргюн. Однако этим именем (а также именем Хлёдун) иногда называют ее саму — в качестве матери Тора. В итоге сказать наверняка, кто такой (или кто такая) Фьоргюн на самом деле — супруг Йорд или сама Йорд, — невозможно. Но если мы остановимся на первом варианте, то дочерью их, по всей вероятности, окажется Фригг, упоминаемая в источниках как дочь Фьоргюна/Фьоргюн. Поскольку Фригг — асинья, остается предположить, что Фьоргюн — ас. Или же Фригг — дочь Йорд-Фьоргюн и еще какого-то аса, имя которого нам неизвестно. Так или иначе, в этом случае Один фактически вступает в брак со своей падчерицей, меняя по-матерински нежную и заботливую, но слишком независимую Йорд на ее прекрасную дочь-асинью. Фригг, в свою очередь, гораздо охотнее, чем ее мать, приняла роль Королевской Супруги и с радостью стала хозяйкой чертогов и пиршественных залов Одина.
Призывание Йорд Славься, Владычица Темной Земли,
Плодовитая мать громов,
Плодовитая мать королев,
Плодовитая мать всего!
Мы к тебе устремляемся каждой весной,
Когда травы пускаются в рост;
Мы приходим к тебе, умоляя коснуться
Наших стад, полей, и земель:
Касаньем своим вложи в нас новую жизнь,
Как влагаешь ее в семена!
Касаньем своим вдохни плодовитость в души,
Как вдыхаешь ее в тела!
Касаньем своим вскорми нас для будущих дел,
Как вскормила ты многих чад!
Дочерь ночного неба,
Темная, как чернозем,
Дочерь глубоких вод,
Отражающих звездное небо!
Из тьмы, что сокрыта меж бедер твоих,
На землю нисходят без счета дары изобилья.
Герд — дочь Гюмира и Аурбоды, двух горных великанов. Однако сама она с юных лет вела себя как великанша земли и больше всего на свете любила свой укромный, надежно отгороженный от внешнего мира сад, полный целебных трав, цветов, овощей и съедобных кореньев. Само ее имя означает стену, границу, замкнутое пространство; она — богиня огражденного сада и самих стен, в которые замкнут этот сад — окультуренный плодородный участок земли. Однако Герд связана и с дикой природой, окружающей этот сад. Будучи йотуншей, она олицетворяет не антитезу между огражденным, «цивилизованным» домашним мирком и «нецивилизованной» дикой местностью, а, скорее, ухоженный уголок земли, гармонично вписанный в более широкий природный контекст. Стены надежно оберегают ее сад от чужаков, но не ставят преград на пути семян и спор растений. В этом один из уроков Герд: некоторые вещи нуждаются в особом уходе и отдельном пространстве для роста, но при этом не следует отделять их от
окружающего мира наглухо. С точки зрения йотунов, все, что неспособно выжить само по себе после того, как было выращено с должной заботой, должно быть безжалостно отбраковано.
Подобно многим другим божествам земледелия и садоводства, встречающимся в Северной традиции, Герд владеет магией плодородия растений, однако в ее случае акцент несколько иной. Фрейр — владыка злаков; Фрейя покровительствует,
среди прочего, цветам и ягодам; Идунн — госпожа плодового сада, способствующая также росту зеленых овощей. Герд же — владычица лечебных и съедобных трав. Это она бережно отбирает семена диких растений, которые могут пригодиться для кулинарии и медицины или как благовония, и проращивает их в своем саду, выводя все более и более полезные их разновидности. И она же отпускает семена окультуренных растений обратно на волю — в надежде, что они укрепят род своих диких собратьев. Некоторые травы не могут прижиться в ее огражденном саду — они нуждаются в лесном гумусе или влажной почве речных
берегов. Герд уважает эти свободолюбивые растения и лишь собирает их в чаще леса, не пытаясь принудить к жизни в неволе. Из овощей ей ближе всего корнеплоды — они олицетворяют благо, вырастающее под землей и извлекаемое затем на свет
из подземной тьмы. Корни ее силы тоже уходят глубоко под землю и неразрывно связаны с дикой природой.
Облик Герд — тихая, бледная темноволосая дева, отчужденная и замкнутая в себе. Ее душа ограждена высокими стенами — и все же ни на миг не теряет из виду внешнего мира, полного опасностей. За ее тихой отрешенностью чувствуется затаившаяся тигрица, готовая с неожиданной яростью ринуться на любого, в ком почует угрозу своему личному пространству. Герд — бесценная защитница и наставница для всех, кто испытывает трудности с поддержанием личных границ, — как для тех, кому сложно защитить свое пространство от внешних вторжений, так и для тех, кто слишком часто позволяет своему внутреннему зверю вырываться вовне. С помощью Герд мы учимся контролировать самих себя и свою территорию, а также ценить себя достаточно высоко, чтобы защищать это личное пространство без лишних усилий и без напрасного расхода энергии.
Сказания повествуют о том, как Фрейр, Золотой Ван, однажды украдкой проник на вершину высокой башни Одина, чтобы заглянуть в его волшебное окно, сквозь которое можно было увидать самые дальние земли. Он надеялся увидеть свою
сестру Фрейю, скитавшуюся в далеких краях в поисках пропавшего мужа. Но окно показало ему какой-то незнакомый чертог в Йотунхейме, окруженный стеной огня. Затем на пороге показалась великанша — всего лишь на миг, но Фрейр безумно
влюбился в нее с одного взгляда. Он отправил послание Гюмиру, отцу Герд, но тот вернул его, даже не прочитав. Тогда Фрейр попросил своего друга Скирнира выступить сватом, и тому в конце концов удалось — хотя и не без труда — устроить свадьбу. Об истории любви Фрейра и Герд вы прочтете подробнее в одном из следующих разделов — «Три свадьбы Герд».
Там же рассматриваются причины, по которым у Фрейра и Герд нет детей. Одна из способностей Герд — избавлять женщин от нежеланного плода и помогать тем, кто кому пришлось пойти на такой шаг. Кроме того, она утешает женщин, пострадавших от выкидыша или родивших мертвое дитя; ей понятна боль жизни, прервавшейся слишком рано и не получившей возможности расцвести, и она не судит о причинах, по которым это случилось. Во многих отношениях Фрейр и Герд — взаимодополняющие противоположности: мужчина и женщина, жизнерадостный экстраверт и тихий интроверт, поклонник солнца и любительница ночных прогулок; свет во тьме и тень на свету; пасторальность и дикая природа; цивилизация и варварство; окультуренные злаки, выращиваемые на безопасных, хотя и открытых полях, и полудикие травы в огражденном саду посреди леса; растения, тянущиеся к солнцу, и растения, прячущиеся под землей; жизнь, цветущая пышным цветом, и мертворожденная, пресекшаяся до срока жизнь… Как союз дополняющих друг друга противоположностей их брак архетипичен, однако все же необычен — в том
отношении, что против него выступали почти все: и йотуны, и асы, и альвы, и, возможно, даже ваны. Поэтому Фрейр и Герд покровительствуют брачным союзам, но в несколько ином смысле, чем Фригг, богиня брака из асов, известная своей
непоколебимой верностью Одину. Если Фригг символизирует и благословляет браки, одобренные обществом, то Фрейр и Герд благословляют тех, чьи союзы вызывают осуждение, и тех, кто становится изгоями из-за своей любви. Поскольку
Фрейр известен своей благосклонностью к тем, кто не придерживается одобряемых обществом стандартов гетеросексуальности или традиционных гендерных ролей, и поскольку йотуны, будучи оборотнями, вообще относятся к подобным вещам гораздо легче, чем асы, в последние годы Фрейра и Герд довольно часто призывают для благословения негетеросексуальных союзов, а также
браков между представителями разных и слишком несхожих между собой культур, наций или вероисповеданий. То, что эти двое все же обрели любовь вопреки всем препятствиям, дает надежду и другим влюбленным, родившимся под несчастливой
звездой.
По-своему Герд неумолима. Она твердо держится своих границ и своих правил и не отступает от них даже ради любви. Но подобное уважение к себе и своей чести означает, что она с таким же уважением будет относиться и к любви, которую для
себя изберет. В этом заключен урок, для многих людей непростой: обычно мы впадаем или в одну, или в другую крайность. Одни окружают себя глухой, неприступной стеной, другие слишком свободолюбивы и не способны на верность. Герда же искусно уравновешивает эти две противоположности, олицетворяя компромисс между свободой дикой природы и замкнутым личным пространством. Подобно всем йотунам, она делает то, что лучше всего согласуется с окружающим миром. Ей близок дух земли в весеннюю пору, когда семена пробуждаются ото сна и устремляются не только вверх, но и вниз, в темные глубины земли.
Призывание Герд Славься, Владычица Сада, укрытого за стеной!
Сила твоя струится
В дягиле и душице,
Имя твое таится
В окопнике и огневице,
Ты скрыта в каждом ростке —
В осоте и очитке.
Ты помогаешь нам выстроить тайное, тихое место,
Где мы лелеем надежду, как нежный цветок.
Славься, Владычица Троп, уводящих в лесную глушь!
Сила твоя струится
В клевере и кислице,
Имя твое таится
В мятлике и медунице,
Ты скрыта в каждой травинке —
В бессмертнике и барвинке.
Ты помогаешь нам вывести эту надежду
В мир, где она воплотится в слова и дела.
Славься, Владычица тихих разлук и прощаний!
Сила твоя струится
В чабере и чемерице,
Имя твое таится
В горечавке и дикой горчице,
Ты скрыта в каждом стебле —
В крапиве и ковыле.
Ты помогаешь нам выполоть то, что отжило,
Но не утратить надежды в сгустившейся тьме.
Славься, Владычица тайных подземных сокровищ!
Сила твоя струится
В солодке и сушенице,
Имя твое таится
В горицвете и грядунице,
Рекой, как тростник, омыта,
До срока от света скрыта,
Ты нас уводишь в глубокие, темные недра,
Черной земли, от которой мы все рождены.
Славься же, Герд, великанша, невеста Фрейра,
Тень света,
Ночь дня!
Равновесие мира — во взоре твоем,
Как земля,
Глубоком и темном.
Великан Гюмир обитает в укромной долине в западных горах Йотунхейма. Дом его окружен стеной огня для защиты от незваных гостей и захватчиков — потому что Гюмир невероятно богат. Он один из тех великанов, которые поддерживают постоянную торговлю с Ванахеймом, и дела идут тем более успешно, что дочь Гюмира, Герд, замужем за Фрейром, одним из владык Ванахейма. Гюмир — хитрый купец и любящий отец, души не чающий в своей дочери.
Аурбода
Аурбода — жена Гюмира и мать Герд и Бели; в некоторых сагах ее путают с Ангрбодой из-за сходства имен. Поскольку обе они — Ведьмы («мудрые женщины»), это не удивительно: Аурбода — Ведьма Западных гор, а Ангрбода — Ведьма Железного леса. Но разобраться в этой мешанине не так-то просто: в одной истории утверждается одновременно, что Аурбода
а) жена Гюмира и мать Герд;
б) жена Локи и мать чудовищ;
в) посыльная Фрейи;
г) принесла колдовство в Асгард;
д)была трижды сожжена на костре (та же судьба, согласно другим сагам, постигла Гульвейг, богиню из ванов) и е) стала причиной войны между асами и ванами (согласно всем остальным сагам, эта война окончилась задолго до сватовства Фрейра к Герд).
Бели Бели — сын Гюмира и Аурбоды, младший брат Герд. Возмущенный до глубины души тем, что Герд вышла замуж за вана, он поклялся отомстить. Если случится Рагнарёк, Бели убьет Фрейра, но и сам падет от его руки.
Фенья и Менья — две сестры-великанши, история которых разворачивается не в Девяти мирах, а в нашем с вами мире. Они фигурируют в легенде о Готланде — земле, ныне входящей в состав Дании. Готландом в те времена правил король Фроди, сын Фридлейва, который, в свою очередь, был сыном Скьольда, а тот — сыном самого Одина и какой-то смертной женщины-датчанки. Предание относит действие этой истории ко времени правления римского императора Августа и, соответственно, ко времени земной жизни Христа. Разумеется, в Готланде обо всем это и слыхом ни слыхивали, но, так или иначе, при Фроди в стране царил мир — говорят, этот король был настолько могуществен, что ни один из его подданных не посмел бы причинить вреда другому, даже если бы встретил на дороге убийцу собственного отца. Наказание за воровство было таким суровым, что можно было спокойно оставить золотое кольцо на поле Ялангрсхейд и никто бы не отважился его подобрать.
У Фроди была волшебная мельница под названием Гротти, которую он получил — то ли в подарок, то ли убив предыдущего владельца — от чародея Хенгикьёфта. Однако вращать жернова этой мельницы можно было только вдвоем, причем
обычным людям не хватало на это сил, а кони и волы вообще не могли сдвинуть жернова с места. Фроди догадался, что Хенгикьёфт использовал волшебных слуг, и решил тоже заполучить таких помощников. Он узнал, что у короля Фьольнера,
правившего соседним государством, Свитьодом (Швецией), есть двое рабынь- великанш, связанных заклинанием и вынужденных ему служить. То были две сестры — Фенья и Менья, огромные и очень сильные, родом из семейства горных великанов
— Хрунгнира, Тьяцци, Иди и Орнера, как сами они сообщаются в своей песне. Фроди купил их, приковал к мельнице Гротти и заставил молоть. Так и выяснилось, что волшебные жернова могут намолоть ему все, о чем он только попросит.
Название мельницы, Гротти, означает «рост», и это — лишь одна из множества чудесных мельниц, встречающихся в народных сказках и способных намолоть своему владельцу и зерно, и соль, и богатство, и какие-либо нематериальные блага. Подобными свойствами обладает, например, мельница Сампо из финского эпоса «Калевала»; а в мифах древних греков и майя упоминается
мировая мельница, некогда намоловшая звезды. Так или иначе, Фроди приказал великаншам намолоть ему три вещи: золото, мир в стране и счастье для него самого. С тех пор золото стало обозначаться кеннингом «мукá Фроди».
Итак, Фенья и Менья принялись вращать жернова и намололи королю золото, мир и счастье. Но Фроди обошелся с ними жестоко: его обуяла жадность, и он стал требовать все больше и больше. Измученные сестры умоляли его отвязать их от жернова, но Фроди не пожелал и слушать. Тогда они попытались было остановиться и перестать молоть, но король запретил им отдыхать дольше, чем молчит кукушка, а поскольку сестры были связаны магией, им пришлось повиноваться. В своей горестной песне Фенья и Менья жалуются, как в ноги им въедается грязь, как их непрестанно мучит холод, — но они вынуждены продолжать молоть. Там же
говорится, что до того, как попасть в рабство, они были воительницами, совершили много подвигов и оказали немалую помощь людям, сражаясь в войсках конунгов и расчищая поля от валунов.
Любопытно, что в этой песне Фенья и Менья именуются «вещими девами»; вероятно, они знали, что рано или поздно им представится случай отомстить своему мучителю. Среди прочего, они знают то, о чем не ведает Фроди, а именно — что на
него собирается напасть какой-то заморский король по имени Мюсинг, и решают обернуть это в свою пользу. Вращая мельницу, сестры постигли ее магию и научились ею управлять. И вот они затягивают песнь силы, которая, собственно, и называется «Песнью о Гротти». От звуков этой песни из-под жерновов начинают появляться вражеские воины — волна за волной. Прибыв на следующее утро в Готланд, Мюсинг застает целое войско, готовое сразиться на его стороне против Фроди. Он становится во главе этого войска, убивает Фроди и предает на разграбление всю страну. Так пришел конец «миру Фроди», купленному столь
дорогой ценой.
Но, обнаружив самое драгоценное сокровище побежденного короля — мельницу Гротти и приставленных к ней рабынь-великанш, — Мюсинг поступает ничем не лучше Фроди. Фенья и Менья умоляют отпустить их на свободу, но Мюсинг велит
погрузить мельницу и сестер на корабль, чтобы забрать их с собой. Не внимая их мольбам, он приказывает сестрам намолоть соли, которая в те времена ценилась очень высоко. Фенья и Менья вновь вынуждены повиноваться, потому что власть над ними перешла к Мюсингу. Но теперь они знают о Гротти гораздо больше, чем в тот давний день, когда Фроди приковал их к рукоятям. Ровно в полночь — магический, переломный час во многих сюжетах — сестры спрашивают короля, достаточно ли они уже намололи. Тот приказывает молоть дальше и ложится спать; и, пока он спит, Фенья и Менья успевают намолоть столько соли, что корабль идет ко дну.
Пока корабль тонул, великанши продолжали молоть, вода хлынула в отверстия жерновов, и так возник гигантский водоворот, который затем назвали Мальстрёмом, что буквально означает «мельничный ручей». Все корабли Мюсинга затянуло в эту
чудовищную воронку, а море с той ночи стало соленым.
Сестры, освободившись от магических уз, вернулись в Йотунхейм, захватив с собой Гротти, на которой с тех пор постоянно мелют золотую пыль и торгуют ею с обитателями других миров. Этой пылью покрыта кровля Гладсхейма — одного из чертогов Одина в Асгарде. По одному из поверий, Гротти теперь может молоть золото, только если в жернова ее бросают живых людей, умирающих с воплями, пока сестры вращают мельницу. Правда это или нет, но многие пытались проникнуть в дом Феньи и Меньи, тоже покрытый золотой пылью, и похитить Гротти или накопленные сестрами богатства. Что с ними там происходит, неизвестно —
никто еще не вернулся. Рейвен Кальдера
Давным-давно, когда Один добыл руны для асов, через просвет, открытый для этого норнами, в Девять миров проникли и другие руны. Их подобрали представители других рас — Даин, один из вождей альвов, Двалин, один из праотцов цвергов, и Асвид, великан-отшельник, обитавший в густых лесах Йотунхейма. Все трое — каждый в своем мире — тотчас почувствовали, что должны отыскать ближайшую ветвь, корень или сам ствол Мирового Древа и вырезать руны на нем, чтобы закрепить их в Девяти мирах. (Сам Один тоже вырезал на стволе Иггдрасиля и окрасил собственной кровью добытый им футарк и свою особую руну Гар.) Асвид принес магические руны йотунам точно так же, как Один — асам (и, позднее, людям, которые им поклонялись). Об этих йотунских рунах мы почти ничего не знаем. Встречаются упоминания о неких «Iottunvillm» или «Jotnavillur», что буквально
означает «чары йотунов»; подразумеваются какие-то неизвестные формулы «темных ставов», при помощи которых этины насылали иллюзии на тех, кто пытался напасть на них.
Кроме того, в англо-фризском футорке есть дополнительный этт, по природе очень близкий рёккам; современные практики называют его эттом Хель (остальные три этта футорка принадлежат Фрейру, Тюру и Хеймдаллю). В него входят Эар (руна
Хель), Ак (руна Ангрбоды), Иор (руна Йормунганда), Юр (руна Аурвандиля), Ос (руна, которую очень любят Локи, Один и Браги), Кверт (руна Сурта), Хальк (рукна Герд) и Стан (возможно, руна Утгарда-Локи). Последняя руна, Гар, не входящая ни в
один из эттов, тоже, очевидно, принадлежит Одину. Возможно некоторые из этих рун были в числе тех, которые вырезал на Древе Асвид; но все, что мы можем утверждать наверняка, — это то, что у великанов есть свои собственные магические
руны и их, скорее всего, гораздо больше восьми.
Хрейдмар, Фафнир, Оттар, Регин
Хрейдмар — колдун и земледелец; по-видимому, он — наполовину йотун, наполовину цверг. Егосыновья— Оттар, РегиниФафнир. ОттариФафнир— великаны, а Регин— карлик. Оборотень-Оттар был искусным рыболовом; отправляясь на реку за рыбой, он принимал облик выдры. Воин Фафнир унаследовал от отца неутолимую жажду золота. Регин не вышел ростом и плохо владел оружием, но зато стал превосходным кузнецом и хитроумным советчиком.
Похоже, что смешение цверговских и йотунских кровных линий приводит к проблемам: сила чувств, типичная для йотунов, в сочетании с любовью к золоту, отличающей цвергов, может дать непомерную алчность. Так и случилось по крайней мере с двумя из троих братьев. Один, Локи и Хёнир нечаянно убили старшего брата, Оттара, когда тот рыбачил в облике выдры. Хрейдмар пришел в ярость. Он разложил на берегу выдровую шкуру своего погибшего сына и в качестве виры потребовал, чтобы убийцы покрыли ее золотом до краев. Асы и Локи могли бы спастись бегством, но честь заставила их принять требование. Оставив
Один и Хёнира в заложниках, Локи отправился на поиски золота.
Вскоре он добрался до источника, в котором обитал цверг Андвари в облике щуки, стороживший огромный клад. Одолжив у Ран волшебную сеть, Локи поймал Андвари и согласился отпустить только за выкуп. Андвари отдал ему клад, но не пожелал расстаться с последним золотым кольцом, своим любимым сокровищем. Кто посмеет отнять у него это кольцо, заявил он, тот будет проклят навеки. Но Локи это не остановило. Он вернулся к Хрейдмару и покрыл золотом всю шкуру Оттара, как и обещал, оставив себе лишь кольцо с проклятьем. Но Хрейдмар заметил, что из-под золота все еще виден крошечный клочок шкуры. Тогда Локи положил к остальным сокровищам и кольцо, не сказав Хрейдмару о проклятии. Отпустив пленников, Хрейдмар влюбился в проклятый клад и просиживал над ним целыми днями, играя с золотом. Жадность обуяла и обоих его оставшихся сыновей —
отчасти, возможно, из-за проклятия, отчасти — из-за смешанного происхождения, о котором было сказано выше. Наконец, старший из двух, Фафнир, убил отца и забрал золото себе. Превратившись в ужасного дракона, он ревностно охранял
свой клад и убивал всякого, кто к нему приближался. Со временем он забыл, что когда-то был человеком. Регин между тем по-прежнему жаждал заполучить золото, но понимал, что Фафнира ему не победить. Тогда он отправился к одному из королей Мидгарда, Хьяльпреку, и поступил к нему на службу кузнецом — возможно, надеясь как-нибудь подбить короля сразиться с драконом. Король отдал ему на воспитание своего приемного сына Сигурда, и Регин вырастил мальчика на сказках о свирепом Фафнире. Сигурд вырос и действительно убил Фафнира и завладел его кладом. Регин попросил своего воспитанника поджарить для него сердце дракона, но пока он ходил за хворостом, Сигурд съел часть драконьего сердца сам. После этого он стал понимать язык птиц и услышал, как они веселятся по поводу разыгравшейся перед ними сцены. Затем птицы сообразили, что Сигурд
их понимает, и стали дразнить его, намекая, что Регин непременно его предаст, — им хотелось посмотреть, как юноша сваляет дурака им на потеху. Когда Регин вернулся, Сигурд в приступе паранойи отрубил ему голову — на радость зловредным птицам.
На этом история Хрейдмара и его сыновей заканчивается, хотя Сигурд впоследствии еще прославился множеством подвигов и претерпел немало бед от проклятого сокровища цвергов.
Аспилиан
В «Саге о Тидреке» упоминается великан по имени Аспилиан, который пришел в монастырь в Лунгбарди (Ломбардии) и потребовал себе в дань монастырские земли. Против него выставили Хеймера, бывшего разбойника-героя, но Аспилиан убил его. Тогда на сцену вышел предводитель шайки, в которой разбойничал Хеймар, и убил Аспилиана.
Здравствуй, Путник
