[Adora]

Синдром Мюнхгаузена. Кто им страдает и почему

Немецкий барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен (1720–1797) прославился как рассказчик необыкновенных историй и даже издал книгу «Руководство для весельчаков» со своими историями.

Среди друзей барон получил прозвище lugen-baron — «барон-враль», а его павильон, где он рассказывал свои «удивительные истории», назвали павильоном лжи. Тем не менее известность барона и его способности к инсценировке были просто феноменальны. Однако поведение и образ жизни мюнхгаузенов могут быть опасными для жизни.

Впервые это состояние было описано английским исследователем Ричардом Ашером в 1951 году при изучении мнимого больного, одержимого неуемной страстью к лечению, и названо в честь реально существовавшего «самого правдивого рассказчика» барона Мюнхгаузена .
 

Синдром Мюнхгаузена — симулятивное расстройство, при котором человек симулирует, преувеличивает или искусственно вызывает у себя симптомы болезни, чтобы подвергнуться медицинскому обследованию, лечению, госпитализации или хирургическому вмешательству.

Общепринятое объяснение причин синдрома Мюнхгаузена гласит, что симуляция болезни позволяет людям с этим синдромом получить внимание, заботу, симпатию и психологическую поддержку, потребность в которых у них фрустрирована.

Откуда же такая неистовая тяга к лечению? Из детства! Будущие Мюнхгаузены, как правило, росли в неполных семьях, но даже при наличии обоих родителей испытывали дефицит любви и защищенности. Многие из них в раннем возрасте перенесли тяжелый недуг, во время которого родные и медики окружали их заботой. Постепенно у такого ребенка складывалась модель болезни (конечно же, серьезной!), позволявшая воссоздать желаемую атмосферу внимания и ласки.
 

Несмотря на разные мотивы «путешествия» по больницам – стремление оказаться в центре внимания, недовольство врачами и клиниками, желание получить обезболивающее (наркотики) или кров на ночь, а то и попытку скрыться от органов правопорядка – образ и стиль поведения пациентов - Мюнхгаузенов почти одинаков.

Для всех «баронов» характерны эгоцентризм, самовлюбленность, ипохондрия, склонность к бродяжничеству, одиночество, мазохизм, патологическая лживость, эмоциональная незрелость и невозможность тесного контакта с окружающими.

Они интересуются только специальной медицинской литературой, поражая врачей доскональным знанием симулируемого недуга. Имитируя заболевание, женщины ведут себя более истерично, а мужчины впадают в агрессию.

Пациенты с синдромом Мюнхгаузена, как правило, отрицают искусственную природу своих симптомов, даже если им предъявляют доказательства симуляции. Обычно они имеют длительную историю госпитализаций из-за симулированных симптомов. Не получая ожидаемого внимания к своим симптомам, больные с синдромом Мюнхгаузена часто становятся вздорными и агрессивными. В случае отказа в лечении одним специалистом больной обращается к другому.

В 1977 году английский педиатр R. Меadow выделил отдельный вариант синдрома Мюнхгаузена — by proxy («со слов свидетеля» или делегированный синдром ), который представляет собой тяжелую форму плохого обращения с ребенком, когда родители искусственно фабрикуют и индуцируют у ребенка его заболевание, и ребенок является жертвой этой фальсификации.

Чаще всего могут симулироваться или вызываться кровотечения (использование медикаментов, воздействующих на свертываемость крови, полости рта, использование крови другого человека или животного, красок), судороги (обман, использование препаратов, которые могут вызывать судороги, удушье), сонливость, вялость (использование препаратов, тормозящих ЦНС, удушье), использование слабительных.

У детей часто могут находить инородные предметы в желудке, легких, толстой кишке. По данным ряда авторов, жертвы синдрома Мюнхгаузена by proxy были отмечены среди детей с диагнозом синдрома внезапной смерти — до 35 % всех случаев синдрома внезапной смерти, наблюдавшихся авторами в течение 23 лет.

Наиболее часто именно мать выдумывает ребенку историю его заболевания.

Отмечено, что матери, вызывающие у детей болезни, страдают от недостатка психологической поддержки вне семьи, несчастливы в браке, а часть из них страдает от психических расстройств.

Подавляющее большинство среди них (более 90 %) в детстве сами подвергались физическому или психическому насилию. В случае обнаружения искусственной, вымышленной природы болезни ребенка они отрицают причинение вреда даже при наличии доказательств и отказываются от какой-либо терапии.

Искусственно вызываемые у детей болезни очень плохо поддаются лечению, поэтому дети подвергаются большому числу ненужных медицинских процедур, которые могут оказывать на них вредное воздействие, в том числе и на их психическое состояние.

Следует отметить, что влияние физического насилия на психологическое развитие ребенка может иметь значительно более тяжелые последствия, чем сама физическая травма. 

Согласно данным ряда авторов, делегированный синдром Мюнхгаузена можно предполагать, если наблюдаются следующие признаки:

— проведенное обследование не показало патологии, однако жалобы продолжаются;

— результаты обследования не совпадают с течением болезни;

— опытные специалисты говорят: «Первый раз встречаюсь с подобным случаем»;

— первичный диагноз — очень редкое заболевание;

— мать не удовлетворена выводом об отсутствии патологии;

— мать располагает большим количеством медицинских сведений;

— симптомов нет, когда рядом нет матери;

— очень заботливая мать, которая под разными предлогами отказывается оставить своего ребенка хотя бы ненадолго;

— привычные методы лечения не дают результата.

Искусственные заболевания и многократное лечение негативно сказывается на психическом развитии и здоровье детей. Кроме того, действия, при помощи которых создаются симптомы болезни, могут наносить непоправимый вред здоровью ребёнка и представлять опасность для его жизни.
 

Делегированный синдром Мюнхгаузена очень трудно распознать, поэтому точно определить его распространенность пока не удается.

Матери, вызывающие у детей болезни, как правило, страдают от недостатка психологической поддержки. Многие обладают некоторым запасом знаний в области медицины. В случае обнаружения искусственной природы болезни ребёнка они отрицают причинение вреда даже при наличии серьёзных доказательств и отказываются от какой-либо психотерапии.

Mедсестра с делегированным синдромом Мюнхгаузена может получать внимание и благодарность от родителей за доброту, которую она проявляла во время короткой жизни их ребёнка. Однако, такая медсестра озабочена только вниманием к себе, и имеет доступ к огромному числу потенциальных жертв.

Mать или медсестра с делегированным синдромом Мюнхгаузена знают, что, если у членов семьи или коллег появляются подозрения, они вряд ли озвучат их, так как боятся, что они могут ошибаться.

Никто не хочет обвинить личность,страдающую синдромом Мюнхгаузена или подать заявление в органы расследования. Если они ошибаются, это обвинение в клевете, изоляция от семьи.

Если «Мюнхгаузен» узнает, что такое обвинение было сделано, и может догадаться кто сделал обвинение, это истолковывается как преследование, где личность страдающая синдромом «Мюнхгаузена» является жертвой, и ситуация эксплуатируется как ещё более выгодная, чтобы такая личность снова оказалась в центре внимания.
 

Лечение синдрома Мюнхгаузена

Лечение синдрома Мюнхгаузена редко является успешным. Пациенты получают первоначально облегчение, когда удовлетворяются их требования в лечении, но недовольство с их стороны склонно усиливаться. В конечном итоге они указывают врачу, что он обязан сделать.

Пациентов с синдромом Мюнхгаузена или с более ограниченными имитируемыми расстройствами необходимо неагрессивно и ненаказующе противопоставлять их диагнозу без вызывания вины или укоров путем определения этого состояния как крика о помощи.

В качестве альтернативы некоторые эксперты рекомендуют неконфронтационный подход, предлагающий пациентам путь к выздоровлению от их болезни без допущения их роли в качестве причины болезни.

В обоих случаях полезно проводить идею о том, что врач и пациент могут совместно решить эту проблему.


Не все, что происходит, происходит от судьбы. Кое-что находится и в нашей власти.

Автор: Татьяна Новожилова (с)