[Adora]

Боевая магия существовала, в том или ином качестве, наверное, во все времена. В любом незнакомом и опасном месте или непредсказуемом времени, тогда, когда невозможно рационально предсказать события, исход которых для него может быть жизненно важен, человек прибегал к приметам, развитию предчувствия, хранению оберегов и наконец, к магии. В современном мире это большей частью молитвы-обереги, а также различные воинские приметы. 

Религиозно-магическую роль в язычестве играло поклонение божествам, покровителям воинов. В христианском мире роль посредника между солдатами и безличным божеством (Бог - Отец) или божеством, отрицающим насилие (Бог - Сын, Иисус Христос) играет священник. 

Профессиональные военные дружины викингских времен, собственно, дружинники, а не ополчение были довольно замкнутыми группами, сосредоточенными на набегах, сражениях, войне, сокровищах, которые можно унести в руках и верной службе своему предводителю. Вдобавок ко всему, военная дружина изнутри обычно была спаяна побратимством, альтернативой главенствующим тогда родовым кровным связям. 

Порядки военной дружины несли отпечаток сугубо мужской эстетики. А военная магия была сугубо мужской магией. (То есть никаких ладанок с оберегающими молитвами, никаких щепочек от крестов, косточек от святых, никаких иконок с Богоматерью.) Целью воина - язычника было победить и захватить добычу, или умереть во славе. А не непременно выжить на радость матери, что обычно является целью современной воинской магии. Я не сторонница милитаристских идеалов, но это различие показывает разницу мужских и женских приоритетов. Причем, "мужских" и "женских" не только в человеческом смысле, а более общем, философском, "вейнингеровском" [1]. 

Ниже представлены отдельные принципы или понятия, связанные с военной магией. 

Боевые песни

Песни перед сражением во времена викингов исполняли обычно скальды. Это были старые песни, или специально приуроченные к нынешнему событию. Рефрен - стев такой боевой песни могли подпевать и остальные воины. 

А римский историк Тацит описывает боевые песни - заклинания, существовавшие еще у германцев: 

"Есть у них и такие заклятья, возглашением которых, называемым ими "бардит", они распаляют боевой пыл, и по его звучанию судят о том, каков будет исход предстоящей битвы; ведь они устрашают врага или, напротив, сами трепещут пред ним, смотря по тому, как звучит песнь их войска, причем принимают в расчет не только голоса воинов, сколько показали ли они себя единодушными в доблести. Стремятся же они больше всего к резкости звука и к попеременному нарастанию и затуханию гула и при этом ко ртам приближают щиты, дабы голоса, отразившись от них, набирались силы и обретали полнозвучность и мощь." (Тацит. О происхождении германцев. - СПб.: Наука: 1993. - с. 338.) 
Оружие предков


Безусловно, в скандинавском мире, отчетливо делившимся на "своих" и "чужих", наибольшее значение имело оружие, доставшееся от славных предков. Победы предков гарантировали "удачливость" этого оружия, и наоборот. Две интересные истории о мече предков рассказаны в "Саге о Греттире". Когда Греттир расстается со своей родней, отец провожает его совсем неласково, но мать отдает ему меч его предка Ёкуля. 

- Этим мечом владел еще Ёкуль, мой дед, и первые жители Озерной Долины, и он приносил им победу. Хочу я теперь отдать меч тебе. Пусть он тебе послужит!

С тех пор этот меч служил Греттиру верой и правдой. И помог даже в бою с "могильным жителем" - предком Торфинна, похороненным в кургане и не хотевшим отдавать свои сокровища. Но Греттир победил его и взял его меч, который тоже был большим сокровищем. Хотя Греттир и отдал этот меч тому, кто должен был владеть им по праву - наследнику "могильного жителя" - Торфинну, меч все равно вернулся к Греттиру, когда Торфинн подарил его ему. (Большее право на оружие получает тот, кто сумел им овладеть.) Все же в саге чаще упоминается меч Ёкуля - меч настоящих предков Греттира. Им Греттир, например, убил медведя. 
Словесный поединок во время боевого


Если боец был еще и скальдом, то у него оставался еще один способ произвести грозное впечатление на противника. Он мог выкрикивать пожелания и предрекания собственной победы, что могло подрывать уверенность в себе другого участника поединка. Также у скальда было больше шансов прославить себя при успешном исходе поединка. Потому что люди запоминали, кто и что сказал, и что вслед за этим случилось. 

Несомненно, такие предвещания собственной победы могли восприниматься как заклинания типа "Да будет так!". Самое интересное случалось, когда оба противника умели складывать стихи, и тогда случался параллельный словесный поединок во время боевого. 

В "Саге о Гисли" Гисли сражается со Скегги на острове Сакса. Меч Скегги назывался Пламя Битвы. Скегги попал мечом по щиту Гисли и сказал: 


Пламя Битвы поет, 
Тот-то потеха на Саксе! 
Гисли наносит ответный удар секирой и отсекает край щита и ноги Скегги, говоря: 
Рьяно огонь раны 
Рубит ныне Скегги. 

Скегги не стал больше биться и с тех пор ходил на деревянной ноге. А Гисли убил его позже, срубив голову. 

Побратимство

Основной альтернативой родовым связям, как уже было сказано, было побратимство воинов. Классический обряд побратимства описан в "Саге о Гисли": "Вот идут они на самую стрелку косы и вырезают длинный пласт дерна, так, что оба края его соединяются с землей, ставят под него копья с тайными знаками такой длины, что стоя как раз можно достать рукою до того места, где наконечник крепится к древку. Им… надо было… пройти под дерном. Потом они пускают себе кровь, так, что она течет, смешиваясь в землю, выкопанную из-под дерна, и перемешивают все это, кровь и землю. А потом опускаются все на колени и клянутся мстить друг за друга, как брат за брата, и призывают в свидетели всех богов." Здесь смешивается кровь и почва и призываются боги в свидетели. Это очень серьезная клятва. 

Дружинное побратимство могло иметь крайнее большое значение. В "Саге об Эгиле" конунг Херлауг, узнав, что Харальд Косматоволосый (это потом он стал Прекрасноволосым) идет на них с братом в поход, ушел в курган со своими одиннадцатью дружинниками. Уже три года насыпали этот курган по его приказу, они вошли туда и его засыпали. Почему они не стали биться с Харальдом - неясно. Что символически означала эта смерть - неизвестно. Однако, безусловно, это как-то связано с мужскими религиозно-магическими представлениями. 

Побратимство двух человек связывало их так, как если бы они были близкими родственниками. Их обычно хорошо знали в семьях обоих и относились соответственно. Часто даже дети и внуки побратимов учитывали в своих отношениях это побратимство. За побратима легко могли выдать замуж свою дочь, вне зависимости от возраста обоих, было бы желание товарища. В "Саге об Эгиле" рассказывается о побратимах Кари из Бердлы и Кведульве, а затем о Барде и Торольве. Бард, умирая от ран, завещал своему другу Торольву все свое наследство, наместнические права Барда, перешедшие к Торльву тут же подтвердил конунг. (Что было в обход других кровных наследников, не получивших себе прав и при жизни и завещании его отца.) Вдобавок Бард завещал своему побратиму и свою жену с сыном. И вдова Барда вышла замуж за Торольва. (Обычай, когда родной брат женится на вдове брата, или сестра на вдовце сестры, весьма распространен в традиционном обществе. Это помогает сохранить имущество и детей в роду. Такие порядки до недавних пор наблюдались в деревнях юга России и Украины.) 

Тем не менее, побратимство, судя по сагам, могло быть нарушено чаще, чем кровные братские узы. Одной из самых впечатляющих историй оказывается вражда Кьяртана, сына Олава Павлина и его побратима Болли из "Саги о людях из Лососьей Долины". Вначале Болли отнимает любимую женщину к Кьяртана, а затем по ее же наущению убивает его. И нарушение кровного побратимства (в том числе и среди богов) является одной из причин наступления Конца Мира. 


Берсерки и мужские военные союзы

Мужские военные союзы неслучайно связывают и с первой половой инициацией мальчиков - подростков. К этой традиции возводят даже праздничные йольские бесчинства ватаг молодых людей и подростков. Считают, что так разыгрывается людской аналог Дикой Охоты. Юноши в Норвегии ходили в масках от дома к дому, требуя жратвы и пива, а не получая таковых, брали силой. Также они в это время брали лошадей и скакали на них до изнеможения, временами нападая на неосторожных путников. Несмотря на то, что такой обычай был свойственен и славянам уже в христианское время, в этой связи есть свой смысл. Так, время праздника Йоль на Руси называлось "волчьими праздниками". Потому может быть некая связь между переряженными и бесчинствующими мужскими ватагами в начале января и мужскими военными союзами былых времен. 

В "Саге о Вёльсунгах", та часть сюжета, когда Сигмунд и его сын Синфьотли залезли в волчьи шкуры, а вылезти из них не смогли и так охотились и убивали людей в течение трех лет, и есть память о мужских военных союзах. Примечательно то, что в опере "Кольцо Нибелунгов" сам Один охотится со своим сыном Сигмундом в обличье волка. 

Обыкновенно, двенадцать берсерков в легендах окружают того или иного славного конунга. Будучи спаянными в дружину они были элитой войска, защищая вождя и добывая победу и удачу. И Один был их покровителем. "Один мог сделать так, что в бою его недруги становились слепыми или глухими или наполнялись ужасом, а их оружие ранило не больше, чем хворостинки, и его воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда. Такие воины назывались берсерками". (Сага об Инглингах) 

Хотя само слово "берсерк" означает "медвежья шкура", их называли еще "волчьи шкуры". Возможно, потому что медведи, в отличие от волков, звери - одиночки. И именно волк у индоевропейцев символически связан с хищником, преследователем и жертвой, преследуемым преступником. Берсерки, описываемые в сагах, в большинстве своем преступники, разбойники, притесняющие мирных жителей, вызывающие на поединки мужей и отнимающие у них жен, а также землю.

[Adora]

Как рассказывается в "Саге о Греттире": "Людям казалось большим непорядком, что разбойники и берсерки принуждали достойных людей к поединкам, покушаясь на их жен и добро, и не платили виры за тех, кто погибал от их руки. Многих так опозорили: кто поплатился добром, а кто и жизнью. Поэтому Эйрик ярл запретил все поединки в Норвегии и объявил вне закона всех грабителей и берсерков, творивших эти бесчинства. Называют двух братьев, которые были всех хуже. Одного звали Торир Брюхо, а другого Эгмунд Злой. Они были родом с Халогаланда, сильнее и выше ростом, чем прочие люди. Они были берсерками, и, впадая в ярость, никого не щадили. Они уводили мужних жен и дочерей и, продержав неделю или две у себя, отсылали назад. Где только они ни появлялись, всюду грабили и учиняли всякие другие бесчинства". Или в "Саге о Гисли": "Жил человек по имени Бьёрн Бледный. Он был берсерк. Он разъезжал по стране и вызывал на поединок всякого, кто ему не подчинялся. [...] Бьерн предлагает Ари на выбор: хочет, пусть бьется с ним на одном островке в Сурнадале - назывался островок Столбовым. - а не хочет, пусть отдает ему свою жену. Тот сразу же решил, что уж лучше биться, чем обоих, и себя и жену, позорить". 

Люди, наконец убивавшие злополучных берсерков становились героями. Но Один мог отомстить за убийство своих любимцев. В "Саге об Эгиле Одноруком и Асмунде убийце берсерков" (гл. 18) сообщается, что будто бы Один пронзил некогда Асмунда копьем. 

Берсерками называли как людей, впадающих в ярость в пылу битвы, так и мужчин, склонных к оборотничеству в волка или медведя. Потому берсерками могли считаться и люди, уже отошедшие от военных дел. Способность к оборотничеству - берсеркству могла передаваться по наследству. Так несколько очень сильных и склонных к буйству и другим измененным состояниям сознания людей поколений было в роду скальда Эгиля Скаллагримсона. "Про берсерков рассказывают, что пока они буйствовали, они были такими сильными, что их никто не мог одолеть, но как только буйство проходило, они становились слабее, чем бывали обычно". ("Сага об Эгиле") 

Предполагают, что изначально берсерки ходили в бой нагишом, без доспехов, прикрытые только медвежьей шкурой. Я сомневаюсь в этом, потому что медвежья шкура в качестве боевой одежды довольно неудобна. Да и сложно представить, чтобы воин ничем не прикрывал свой пах. Скорее всего, они все-таки были в штанах. Существует представление о том, что берсерки, чтобы привести себя в бешенство питались мухоморами. И это представление ошибочное, у него вполне себе современные корни. Да и эффект у мухоморов, как говорят, для реальной битвы неподходящий. Вдобавок, регулярное употребление грибов нарушает работу печени и вызывает энцефалопатию. 
Заколдованное (волшебное) оружие


В "Саге о Гисли" особым оружием является меч Серый Клинок. У этого меча есть свойство: он несет победу всякому, кто берет его в битву. Однако же, когда Гисли просит у владельца меча - раба Коля меч, а потом, не желая его отдавать, ударяет этим мечом Коля по голове, то Серый Клинок ломается. Но смерть в этом поединке настигает обоих. 

Затем осколки этого меча были перекованы другим Гисли - в копье, которое послужило убийству (в порядке мести), но и неожиданно жесткому решению тинга, в результате чего владелец копья был вынужден долго скитаться вне закона, пока не был убит. Так, и сам Серый Клинок и копье, в которое он был потом перекован как бы несут на себе печать Одина - зачинщика распрей. Обычно оружие, обладающее магическими или сакральными свойствами (или претендовавшее на это) имело свое имя. 

В "Саге о людях из Лососьей Долины" Торкель берет на время меч Скавнунг у человека по имени Эйд. Тот его предупреждает, что "такова природа этого меча, что солнце не должно освещать его рукоятку и что его нельзя обнажать в присутствии женщин. Если кто-нибудь будет ранен этим мечом, то рана не может зажить, если ее не коснуться чудодейственным камнем, который есть при мече". 

Однако Торкель успел лишь слегка ранить своего противника. И противник не стал драться, и они пошли вместе, вылечив рану, нанесенную мечом Скавнунг, тем самым камнем в рукоятке меча. Тотчас же прошла боль от раны и опухоль. Так колдовское оружие могло даже отдаваться на время. Здесь видны условия, при которых меч будет сохранять чудодейственность. Они довольно традиционны: до сих пор существуют или изготавливаются предметы, которые нельзя подставлять лучам солнца, а в наше время даже искусственного электрического света (исключение - свет от огня и лунный свет). То, что меч нельзя обнажать в присутствии женщин вряд ли говорит о том, что создатели меча заботились о женской безопасности. Скорее всего, предполагалось, что женщина может испортить своим взглядом или присутствием чудесные свойства оружия, как атрибута мужской магии. 

В "Саге о Ньяле" рассказывается о копье человека по имени Халльгрим. Это копье ему заколдовали и никакое оружие, кроме этого копья не может убить Халльгрима. Было у этого копья и еще одно свойство: если ему предстоит нанести смертельный удар, оно издает тонкий звон. Один из основных героев саги - Гуннар отнял это копье и убил им Халльгрима. Это копье появляется время от времени на протяжении всей саги и творит свое действо. 
Защита от оружия


Обычной защитой от оружия считалось то, что некоторые бойцы могли затупить оружие противника. Тогда мог помочь обман или сила другого рода. 

В "Саге о Гуннлауге Змеином Языке" Гуннлауг появился у конунга Адальрада в Англии, и стал его дружинником. Берсерк Торорм взял у Гуннлауга денег и отказался потом отдавать их. Спор решили выяснить на поединке. А конунг сказал Гуннлаугу: 

- Дело твое теперь плохо, потому что этот человек может сделать тупым любое оружие. Ты должен сделать, как я тебя научу, Гуннлауг. Вот тебе меч, который я подарю тебе. Сражайся им, а этому человеку покажи тот меч, что был у тебя раньше. 

Гуннлауг показал воину свой меч и тот на него посмотрел, сказав "не боюсь я этого меча". А сражаться начал Гуннлауг другим мечом. Берсерк Торорм не защищался, думая, что неуязвим. И Гуннлауг так его убил, добыв себе много славы. 

Здесь мы видим берсерка, который "может сделать тупым любое оружие", своим взглядом, или чем бы то ни было еще, возможно еще самой фразой. По крайней мере на внешнем уровне. Но его обманывают. Потому магия не срабатывает. Он защищался от одного меча, а бился противник - другим.

[Adora]

В "Саге об Эгиле" тоже есть упоминание о противнике Эгиля - Атли, который сделал оружие тупым. Впрочем, ему это не помогло. Эгиль перегрыз ему горло. И сказал: 

Меч мой закаленный 
От щита отпрянул, - 
Атли Короткий сделал 
Сталь клинка тупою. 
Воина болтливого 
Сокрушил я все же, 
И не жаль зубов мне 
Для такой победы. 

Также без оружия он убил и жертвенного быка этого поединка - сломав ему шейные позвонки. 

В "Саге об Олаве сыне Трюггви" Аслака Лысого не брало никакое оружие. Но человек по имени Вигфусс схватил наковальню и кинул ее двумя руками. Она попала в голову Аслаку, острый ее конец пробил ему мозги и он умер. Так, даже если (это предположение, ведь прямо в саге этого не сказано) он был заколдован от непосредственного оружия, то оказался убит другим способом. Это распространенный легендарный мотив, впрочем, сплошь и рядом проявляющийся в жизни. 
"Шлем ужаса"


В Саге о Вёльсунгах и Речах Фафнира встречается "шлем устрашения" или шлем - страшило. 


16 
Шлем-страшило 
носил я всегда, 
на золоте лежа; 
всех сильнее 
себя я считал, 
с кем бы ни встретился". 

Сигурд сказал: 


17 
"Шлем-страшило 
не защитит 
в схватке смелых; 
в том убедится 
бившийся часто, 
что есть и сильнейшие". 

В современной литературе по северной магии есть знаки, называемые "шлемы ужаса" - графические заклинания, сейчас малопонятные, но используемые. В переведенной на русский язык литературе они есть в книге Э. Торссона "Северная магия" (Киев: "София": 1997. - с. 120 123). Там излагается современный взгляд на использование этого вида заклятий, которые называются "агисхьяльмы". 

О "шлеме устрашения" пишет и Леонид Кораблев [2] : Древнеисландское буквальное выражение "носить (на себе) Шлем Устрашения над (перед) кем-либо" обычно переводится как "запугать кого-либо". В более позднем исландском появилось выражение "иметь Шлем Устрашения в глазах" т. е. иметь магическую (внушающую благоговейный страх) силу глаз. В позднеисландской магии (15-19 вв.) существовал целый ряд подобных колдовских знаков объединенных названием "гальдраставы". 


"Боевые оковы"

Боевыми оковами назывались заклятья, будто связывающие противника по рукам и ногам. После этого человека легко можно было убить, ранить или взять в плен. Считалось, что "боевые оковы" могут наслать либо колдуны, либо валькирии - посланницы Одина, по его повелению. О "боевых оковах" пишет Леонид Кораблев [3] . Он упоминает, что имя одной из валькирий так и называлось "Боевые Оковы" и цитирует Йоуна Ученого, составлявшего в 1612 году поэму - экзорцизм против немертвых ("Второй экзорцизм против драугов со Снежных Вершин"), где упоминаются боевые оковы, которые следует набросить на демона. 


"Камень победы"

Камень победы - это камень, который приносит владельцу победу. Довольно подробно о нем рассказывает Леонид Кораблев [3] , цитируя древненорвежскую "Сагу о Тидреке из Берна". Приведу и я маленькую цитату оттуда: "В то время конунги владели камнем, у которого была сила даровать победу каждому, кто имел его при себе; и чаще все им пользовались витязи или те, кто попал в беду, или же те, кто причислял себя к героям".