Здравствуй, Путник
26.04.2015, 17:19
Действие 1
Я облачился в белую одежду, и старец пригласил меня следовать за ним. Мы пришли на гору, где была фигура, излучающая ослепительно белый свет. Я предстал перед ней. По всей видимости, она одобрила мои действия, и результат моих действий устроил ее. Фигура сделала какой-то особый жест, который я видел впервые. Но я почувствовал, что теперь я готов к каким-то самостоятельным действиям в этом мире. Потом фигура продемонстрировала, что я и старец можем идти. Мы спустились с горы и вновь направились куда-то.
Наконец, а на этот раз путь был длинным, мы пришли. Мы оказались возле какой-то горы. Старец, и я вслед за ним, обошли гору. Я обратил внимание, что гора с одной стороны плавно и полого поднималась из тумана, а с противоположной стороны она резко обрывалась в этот туман. С двух других сторон подъем на гору был достаточно сложен из-за неровностей рельефа. Я обратил внимание старца на исключительно пологий подъем на гору с ее одной стороны и на то, что этот подъем можно рассматривать как некую лестницу, ведущую к вершине горы. Старец ответил мне, что я очень верно подметил это и это и является основным достоинством данного места. Мы стали подниматься по пологому склону горы. Дойдя до вершины, мы увидели достаточно ровную площадку, которая была, как бы окаймлена острыми и высокими глыбами из камней. Я сказал, что здесь не хватает только трона, и я могу утверждать со всей фанатичной верой в это, что здесь должен стоять трон и этот трон по праву принадлежит Одину. Тогда старец спросил меня, - зачем Одину иметь здесь обитель и что ему делать в этом месте? Я ответил, что я не являюсь неким уникумом, и что я лишь первый воин Один в этом мире. И добавил, что это тоже никак нельзя утверждать. Вполне возможно, что есть и другие, и что они могли оказаться здесь гораздо раньше меня. Я немного помолчал и закончил свою речь тем, что я и все те, кто, либо уже находятся здесь, либо когда-то придут сюда, испытывают только одно желание – видеть здесь Одина.
Старец посмотрел на меня и сказал, что раз у меня есть такое желание, то я могу приступить к осуществлению данного замысла. И удалился. Я остался на горе и оказался в положении строителя. До этого мне тоже приходилось заниматься тем же самым. Дело было не ново для меня. В том мире, в мире под туманной пеленой, тоже был заложен чертог Одина. Это был неимоверно роскошный и богато украшенный дворец. Правда, видеть его могли немногие. Он был надежно укрыт от непрошеных гостей. Сам я строительством не занимался, но отвечал за то, чтобы все шло своим чередом, и чтобы никто не мешал данному процессу. Я очень четко и ясно понимал, что там был иной мир и тот мир имел свои законы поклонения Одину. Здесь был Мир Света, и это был Мир Высших Истин. И те из воинов Одина, кто мог постичь эти Истины, могли бы оказаться здесь и получить благословление из уст самого Одина. Воины могли бы подниматься из туманной пелены и проходить тот путь, который прошел я. Пологий спуск словно был задуман для этого. В нем можно было выделить несколько совсем пологих участков, с более крутыми подъемами между ними. Место было идеальным.
Осталось только обустроить трон. Я вновь поднялся на пологую площадку на вершине горы и стал размышлять о том, как мне достичь поставленной цели. Я совершенно четко понимал, что в этом мире нельзя ничего перемещать. Нельзя было набрать на горе камни и сложить с них трон. Вернее, это действие можно было предположить, а вот осуществить его было нельзя. Я это четко понимал. Я подошел к краю обрыва и стал осматривать окрестности. Внезапно я понял, что я здесь не один. Я повернулся. Один стоял сзади и лукаво улыбался. Потом Один перестал улыбаться и принял свой обычный суровый вид. Он жестом изобразил трон и также жестом показал мне, что трон тут совершенно не нужен. Потом он указал мне на то, что это совершенно иной мир и тронов тут не бывает. Я понял свою ошибку и устыдился своей непонятливости. Пока я предавался самобичеванию, Один исчез, и я снова остался один.
Через некоторое время я ободрился и стал спускаться вниз с площадки на вершине горы. Я хотел осмотреть пологие спуски и определить некую систему, которую можно предложить для обучения воинов. Но тут я увидел, что меня уже поджидают четыре сущности, такие же, как и я. Они тоже были в белых одеждах, и от них исходило свечение белого цвета. Они приветствовали меня и сообщили мне, что пришли выполнить возложенные на них задачи. Как я понял, они и должны непосредственно осуществлять здесь тот план, который я не так давно изложил.
Действие 2
Тут же я вновь увидел старца. Он звал меня. Я попрощался с четверыми сущностями и направился к старцу. Как я понял, мне предстояло нечто иное. Мы спустились с горы и снова пошли куда-то. Перед путешествием, старец передал мне длинный сверток, очень плотно упакованный, так, что я, или кто другой, не могли знать, что в нем находилось. Сверток был тяжелый.
Шли мы долго. Очень долго. Наконец я увидел очень высокую гору, вершина которой была покрыта чем-то белым, похожим на снег. Мы начали восхождение. Мы карабкались с уступа на уступ, потом поднимались по более пологим склонам, потом снова преодолевали уступы. Я уже практически перестал различать все, что видел. Я просто поднимался на гору и, занятый только этим, уже не воспринимал ничего вокруг. Наконец мы оказались на небольшом плато. Плато отделялась от горы узким, но очень глубоким ущельем, которое нам и предстояло преодолеть. Но старец не стал делать этого. Он просто остановился и стал ждать. Я встал рядом и молча тоже стал ждать дальнейших событий.
Находясь в ожидании, я отошел от сложностей подъема и принялся осматриваться. Гора за ущельем снова поднималась вверх. Но не высоко. Она как бы раздваивалась, образуя между собой узкий проход. Этот проход вел к новой горной вершине, которая возвышалась над двумя вершинами, образующими проход. И эта новая вершина была покрыта белым, сверкающим свечением. Это был не снег, а что-то, излучающее белый свет. Свет не был ослепительным. Он был достаточно мягким, но его было очень много. Вся вершина была покрыта им.
Из прохода появилось две сущности, полностью схожие со мной. Глядя на них, я заметил некое сооружение, которое, как оказалось впоследствии, служило мостом. Они опустили это сооружение, и теперь мы легко могли попасть на другую сторону ущелья. Старец сказал мне, что я должен идти, и что он оставляет меня. Я попрощался с ним и направился вперед, перейдя над ущельем по импровизированному мосту. Когда прошел по мосту, сущности вновь подняли его. Потом я и двое сущностей, которые сопровождали меня, двинулись по проходу к светящейся вершине. Проход был достаточно коротким и, пройдя по нему, мы оказались на большой горной равнине. Она была полна родственных мне сущностей. Их было очень много. Над равниной возвышалась сияющая вершина. Мы пошли мимо сущностей, каждая из которых была занята своим делом, и никто не обращал внимания на нас. Я, проходя мимо них, не решался проявлять излишнее любопытство. Но, однако, я успел заметить, что у каждой из этих сущностей был меч, и многие из них занимались тем, что отрабатывали искусство боя с применением меча. Я очень удивился, но ни не стал высказывать этого. Наконец сопровождающие подвели меня к очень высокой сущности. Она была за выше меня больше чем в полтора раза, но уступала в росте фигуре, испускающей ослепительный свет. Остальные сущности, как я успел заметить, были выше меня, но не так значительно.
Сущность внимательно оглядела меня и жестом приказала мне передать ей сверток. Потом она взяла свой меч и разрезала сверток по всей его длине. В свертке был мой меч. Сущность, передала остатки свертка одной из сущностей, которые сопровождали меня, а меч отдала мне. Перед этим, она очень внимательно осмотрела меч. Я взял меч. И как только я дотронулся до его рукояти, то меч тоже превратился в сияющий столб белого света. Так было некоторое время, а потом столб света стал уменьшаться, и осталось только белое сияние, распространяющееся вокруг меча на расстояние в половину его ширины. Но от острия меча сияние отходило на более значительное расстояние. Потом сущность, которая, по всей видимости, была здесь главной, жестом дала мне понять, что я пока могу быть свободным. Я отправился бродить по равнине.
Никто по-прежнему не обращал на меня внимания, и я долго бродил в одиночестве. Внезапно прозвучала труба. Это был громкий, трубный звук. Я бы идентифицировал бы этот звук, как звук горна. Все быстро и без суеты стали строиться в отряды. У каждого отряда был командир. Я скромно стоял в стороне, ожидая своей участи. Ко мне подошел один из командиров и приказал встать в его отряд. Снова прозвучал звук горна. Я стоял и размышлял над тем, как же мы будем спускаться с горы. Ведь нам явно предстоял какой-то поход. И спуск займет очень большое время. Не говоря уже о подъеме. Но все оказалось совсем по-другому. В горе находящейся перед нами, вершина которой была покрыта белым свечением, образовалось что-то наподобие входа. Но это был явно не проход, не вход в некую пещеру. Это был вход в некое пространство, в некий особый коридор. Ибо этот вход слегка дрожал, вибрировал. Горн прозвучал третий раз, и отряд за отрядом стал входить в этот коридор.
Мне стало явно не по себе. Я бы даже сказал, что мне стало страшно. Я убоялся своей некой беспомощности перед столь мощным явлением, при наличии своего явного непонимания данного явления. Но все остальные были бодры и испытывали воодушевление, входя в дрожащий коридор. Наконец наступила наша очередь. Мы как бы стали входить в некую воронку, причем достаточно было просто зайти в это дрожащее пространство, как тебя засасывало туда и дальше уже тебя несло куда-то. Я был в напряженном состоянии, с нетерпением ожидая окончания перемещения. Наконец меня мягким толчком выбросило из этого коридора. Конец этого коридора также оказался в горе, перед которой далеко вперед простиралась равнина. Каждый из нас, выходя из коридора, занимал свое место в отряде. Командиры внимательно следили за этим.
Наконец мы построились и после очередного сигнала горна двинулись вперед. Мы стали продвигаться не вглубь равнины, а стали огибать гору. Мы явно оказались в том мире, откуда я в свое время пришел в Мир Света. Обычное пасмурное небо было над нами. Нас окружал земной пейзаж. В тоже время, если раньше тут был спокойный свет пасмурного дня, то сейчас наше появление резко изменило ситуацию. Сияние, исходящее от нас, озаряло окружающее пространство. Не думаю, что это вселяло радость в здешних обитателей, ибо никого из них не было видно. Я вспомнил свое прошлое появление здесь в менее ослепительном облике и то, что это вызвало явный дискомфорт у своих старых знакомых. А тут столь могучее явление…. Никого не было даже вдали.
Когда мы обогнули гору, я увидел, что за горой начинаются ущелья, и высокие скалы, между которыми тянутся коридоры, по которым можно передвигаться. Мы пошли по одному из таких коридоров. Пройдя некоторое расстояние, мы оказались на некой небольшой равнине. Я бы даже сказал, что это была даже не равнина, а было просто значительное расширение коридора, по которому мы шли. Мы стали разворачиваться в боевой порядок. Это была цепь, в каждом ряду которой находилось по пять воинов. Когда мы развернулись полностью, то я увидел неприятеля. Черные фигуры стояли впереди. Они стояли приблизительно в таком же боевом порядке. Снова прозвучал гонг, и мы двинулись вперед.
На этот раз у меня не было никакого страха. Я мог владеть ситуацией. Обе боевые цепи сошлись, и началась битва. Это была яростная битва. Воины в цепи сражались на расстоянии шага друг от друга. Каждый дрался с противостоящим ему противником. Если строй нарушался, то в схватку вступали воины из второго ряда с той или иной стороны, не давая пространству оголиться. Когда порядок восстанавливался, то воины из второго ряда отходили назад. Если кто-то из воинов падал, пораженный противником, то его место занимал воин из второго ряда. Я находился в пятом, последнем ряду и мог внимательно рассмотреть все происходящее.
Естественно, в первую очередь меня интересовал противник. Это были могучие, черные фигуры. Их рост превышал наш рост на две головы, а иногда и на три. И сами фигуры были необыкновенно мощные. Причем, как я успел заметить, что я имел самый маленький рост в нашем войске. В отличие от черной фигуры, с которой у меня был поединок в тумане, энергетический поединок, эти фигуры не поглощали нашей энергии. Они были закованы в непроницаемые латы. На их головах были такие же непроницаемые шлемы. Глаз было не видно. Как я мог понять, суть столь мощной защиты и состояла в защите от нашего света. А вот как эти воины ориентировались во время битвы, было для меня загадкой. Если длинный мощный меч кого-то из них поражал нашего воина, то он падал. Но если меч нашего воина касался лат противника, то он с легкостью разрезал его латы и вонзался в его тело. Главное было выиграть поединок на мечах и суметь дотянуться до противника, и, естественно, не быть пораженным его мечем. Надо заметить, что, находясь ранее в данном мире, я не встречался со столь могучими воинами и со столь мощно вооруженной армией. Обычной меч был здесь большой ценностью, а про то, чтобы быть закованным в латы и вообще не могло идти и речи.
В бой уже начали вступать третьи в ряду, а где-то и четвертые в ряду воины с той и другой стороны. При этом, то здесь, то там, воины с задних рядов перемещались, уменьшая рядность, но восполняя оголяющиеся участки в других рядах. Так я оказался вторым в ряду и в центре цепи, в центре боя. Передо мной происходил поединок. И вот наш воин, участвующий в нем, падает, пораженный мечом. Пришло мое время. Надо сказать, что пораженный воин был больше меня на голову. А противник был очень высок и имел необыкновенную мощь. Он дрался в самом центре и видимо дрался с самого начала. Никто не мог противостоять ему. И как я успел заметить, что два наших воина были, не просто поражены им, а он даже отрубил им голову. И, если, от нас исходило сияние, а от пораженных воинов исходило очень слабое сияние, но все же сияние от них исходило, то от этих воинов уже не исходило никакого сияния. Они погибли в бою. Гигант увидел мою щуплую фигуру и остановился. Он поднял свой меч обоими руками высоко вверх и приготовился, наверное, разрубить меня напополам. По всем правилам я должен был поднять меч и защищаться. Естественно, при этом, гигант не стал бы наносить такой сокрушительный, но и в тоже время очень опасный для него удар. Его действия были просто некой демонстрацией несокрушимой мощи. Я должен был поразиться его необыкновенный мощью, и он бы потом расправился со мной, обычным ударом. Но я не стал поднимать свой меч. Я просто стоял с опущенным мечом. Гигант замер с занесенным мечом. Некий ритуал не был соблюден. Вполне возможно, что если бы это был индивидуальный поединок, и до этого у него не было бы других поединков, и не было бы битвы вокруг, гигант принял бы другое решение. Но тут некогда было размышлять, и он, по всей видимости, решил, что я просто парализован от страха и, сделав шаг вперед, он во всей своей мощью обрушил на меня огромный меч. Но на мгновение раньше я бросился вперед, фактически нырнув под него, и со всей силы вонзил в него свой меч. Это, конечно, было тоже очень рискованно и, в общем-то, это было против неких правил, но что мне оставалось делать….
Гигант упал на колени, разразившись при этом диким ревом. Я едва успел вытащить меч и отступить, как он, еще раз издав оглушающий рев, упал, распластавшись плашмя. Что-то изменилось. Видимо, гигант был тут центральной фигурой, и некая стратегия строилась с расчетом на него и требовала его непосредственного участия. Бой как бы изменился. Он стал менее интенсивным. Ярость черных воинов уменьшилась и наши воины (а с нашей стороны было больше потерь, чем со стороны противника) получили некую передышку. Передо мной был новый противник. Он был значительно больше меня и был могуч, но он в тоже время значительно уступал гиганту. Он был в некой растерянности и, выжидая чего-то, не стремился к атаке. Вдруг наш воин, сражавшийся справа от меня, упал, пораженный мечом, а воин сзади его несколько замешкался, и я оказался пред двумя черными воинами. Я сдвинулся вправо и вперед, и приготовился к схватке с черным воином, который только что одержал победу. Мой же непосредственный противник продолжал занимать выжидательную позицию. Тут подоспел наш замешкавшийся воин, и я резко сместился влево и снова вперед, оказавшись перед моим противником совершенно неожиданно для него. Он поднял меч и, ожидая некого ритуала, приготовился к схватке. Но я не стал размениваться на ритуал, а просто бросился вперед и вонзил в него свой меч. Потом я не стал ждать, когда он упадет, быстро освободил меч и, выскочив из-за пораженного противника, мгновенно нанес поражающий удар следующему в ряду черному воину. А потом я повторил вышеуказанную стратегию. В результате я просто как бы пробил строй противника и оказался у него в тылу. Это была смертельная глупость, но и в тоже время совершенно неожиданный шаг для противника.
Безусловно, если бы противник был готов к такому ходу развития событий, то меня бы просто уничтожили. Но стратегия противника просто не предусматривала такого развития событий. Я не стал ожидать ответных действия любого из черных воинов, и сам напал на воина, находящегося справа от меня. Воин был растерян и, ориентируясь на фронтальную битву и внимательно следя за ней, тем более он оказался вторым в ряду, оказался совершенно не готов к моему нападению. Разделавшись с ним, я развернулся и напал на воина, который был слева от меня. Здесь состоялся конкретный поединок. Мы долго сражались, я несколько раз чудом избежал поражения от его меча, но все же мне удалось победить, запутав противника ложными ударами. Тут я увидел, что справа и слева от меня уже нет рядности, и просто происходят две дуэли.
Я издал громкий победный клич. Фактически цепь противника была разорвана. Хотя я был и один в центре этого разрыва, и это делало этот факт незначительным, но факт имел место. Тут опять начала работать некая стратегия. Противник не стал ликвидировать разрыв в цепи, а стал отступать к флангам, образуя два очага сопротивления. Наша цепь тоже разделилась на две части, и наше войско стало все теснить оба очага сопротивления все дальше и дальше. Войско противника было разделено на две части. Наше войско при этом имело преимущество. Можно было легко “перебрасывать” воинов из одной цепи в другую, осуществляя различные маневры. Это сразу пришло мне в голову.
Одна часть войска противника сражалась очень достойно. Там были очень могучие, но неуклюжие воины. Они заняли непробиваемую оборону и отражали все атаки наших воинов. Битва тут приобрела несколько символический характер. Я заметил командира моего отряда, который вышел из рядов сражающихся и приготовился перестроить наших воинов для решающего удара. Я тут же бросился к нему и сказал, что это бессмысленно. Я предложил, наоборот, уменьшить данную часть нашего войска и разгромить другой очаг сопротивления. Могучие и неповоротливые воины просто не заметят этого, продолжая сражаться с нашими воинами, которые будут имитировать активные наступательные действия. Командир согласился со мной и, согласовав эти действия с другим командиром, незаметно увел наш отряд из этого района боевых действий. Мы бросились к другому флангу и, влившись в ряды атакующих, стали активно теснить противника, прижимая его к пропасти. Меня же, командир послал следить за тем, что происходит на другом фланге, - вдруг там срочно понадобится помощь. Но там ничего особенного не происходило. Черные воины не стремились к атаке, а наши воины, не имея достаточно сил для решительного наступления, не предпринимали его. Сейчас надо было закончить разгром противника на другом фланге, а потом перебросить всех воинов сюда и завершить полный разгром.
Я направился на другой фланг, чтобы доложить ситуацию. Находясь ровно на середине пути, я увидел предводителя черных воинов. Он был огромен. На нем не было лат. Глаза его горели. Он пришел, чтобы спасти свое войско. Он, по всей видимости, не боялся излучения, идущего от нас. Я почувствовал, какой страшный холод исходит от него. Возможно, что этот холод и делал его неуязвимым от нашего излучения. Сзади раздался гонг. Я оглянулся. Сзади стоял тот, кто был главным среди нас. Мне было предложено не мешать поединку. Каждый из них достал меч, и битва началась. Я не знал, - куда мне идти: быть здесь, или идти на тот или иной фланг. Я решил остаться здесь. Сражение было страшным. Все сотрясалось вокруг. Никто из них не мог взять верх в битве. Внезапно я заметил фигурку, очень похожую на могучего предводителя черных воинов, но в несколько раз меньше. Она скрытно пробиралась к месту сражения, пытаясь оказаться в тылу у нашего главного воина. Я лег плашмя, чтобы не спугнуть ее. И когда фигурка уже оказалась на нужной для нее позиции и готовилась нанести удар длинным копьем, я подскочил к ней и вонзил в нее свой меч. Раздался такой вой, что все ущелья содрогнулись от этого жуткого воя.
Предводитель черных воинов остановился. Наш главный воин остановился тоже. Дальнейший поединок был бессмысленным. Предводитель черный воинов сделал жест, говорящий о том, что он признает поражение. Наш главный воин согласился с ним. Снова прозвучал гонг. Он прозвучал три раза. Битва закончилась. Черные воины забрали своих пораженных соратников и покинули поле брани. Их предводитель тоже забрал фигурку, которую я пронзил мечом, и ушел, замыкая строй воинов, проигравших битву. Мы тоже забрали своих пораженных соратников и направились назад. С победой.
Copyright 2001-2007 Shaposhnikov Oleg http://runa-odin.narod.ru
Я облачился в белую одежду, и старец пригласил меня следовать за ним. Мы пришли на гору, где была фигура, излучающая ослепительно белый свет. Я предстал перед ней. По всей видимости, она одобрила мои действия, и результат моих действий устроил ее. Фигура сделала какой-то особый жест, который я видел впервые. Но я почувствовал, что теперь я готов к каким-то самостоятельным действиям в этом мире. Потом фигура продемонстрировала, что я и старец можем идти. Мы спустились с горы и вновь направились куда-то.
Наконец, а на этот раз путь был длинным, мы пришли. Мы оказались возле какой-то горы. Старец, и я вслед за ним, обошли гору. Я обратил внимание, что гора с одной стороны плавно и полого поднималась из тумана, а с противоположной стороны она резко обрывалась в этот туман. С двух других сторон подъем на гору был достаточно сложен из-за неровностей рельефа. Я обратил внимание старца на исключительно пологий подъем на гору с ее одной стороны и на то, что этот подъем можно рассматривать как некую лестницу, ведущую к вершине горы. Старец ответил мне, что я очень верно подметил это и это и является основным достоинством данного места. Мы стали подниматься по пологому склону горы. Дойдя до вершины, мы увидели достаточно ровную площадку, которая была, как бы окаймлена острыми и высокими глыбами из камней. Я сказал, что здесь не хватает только трона, и я могу утверждать со всей фанатичной верой в это, что здесь должен стоять трон и этот трон по праву принадлежит Одину. Тогда старец спросил меня, - зачем Одину иметь здесь обитель и что ему делать в этом месте? Я ответил, что я не являюсь неким уникумом, и что я лишь первый воин Один в этом мире. И добавил, что это тоже никак нельзя утверждать. Вполне возможно, что есть и другие, и что они могли оказаться здесь гораздо раньше меня. Я немного помолчал и закончил свою речь тем, что я и все те, кто, либо уже находятся здесь, либо когда-то придут сюда, испытывают только одно желание – видеть здесь Одина.
Старец посмотрел на меня и сказал, что раз у меня есть такое желание, то я могу приступить к осуществлению данного замысла. И удалился. Я остался на горе и оказался в положении строителя. До этого мне тоже приходилось заниматься тем же самым. Дело было не ново для меня. В том мире, в мире под туманной пеленой, тоже был заложен чертог Одина. Это был неимоверно роскошный и богато украшенный дворец. Правда, видеть его могли немногие. Он был надежно укрыт от непрошеных гостей. Сам я строительством не занимался, но отвечал за то, чтобы все шло своим чередом, и чтобы никто не мешал данному процессу. Я очень четко и ясно понимал, что там был иной мир и тот мир имел свои законы поклонения Одину. Здесь был Мир Света, и это был Мир Высших Истин. И те из воинов Одина, кто мог постичь эти Истины, могли бы оказаться здесь и получить благословление из уст самого Одина. Воины могли бы подниматься из туманной пелены и проходить тот путь, который прошел я. Пологий спуск словно был задуман для этого. В нем можно было выделить несколько совсем пологих участков, с более крутыми подъемами между ними. Место было идеальным.
Осталось только обустроить трон. Я вновь поднялся на пологую площадку на вершине горы и стал размышлять о том, как мне достичь поставленной цели. Я совершенно четко понимал, что в этом мире нельзя ничего перемещать. Нельзя было набрать на горе камни и сложить с них трон. Вернее, это действие можно было предположить, а вот осуществить его было нельзя. Я это четко понимал. Я подошел к краю обрыва и стал осматривать окрестности. Внезапно я понял, что я здесь не один. Я повернулся. Один стоял сзади и лукаво улыбался. Потом Один перестал улыбаться и принял свой обычный суровый вид. Он жестом изобразил трон и также жестом показал мне, что трон тут совершенно не нужен. Потом он указал мне на то, что это совершенно иной мир и тронов тут не бывает. Я понял свою ошибку и устыдился своей непонятливости. Пока я предавался самобичеванию, Один исчез, и я снова остался один.
Через некоторое время я ободрился и стал спускаться вниз с площадки на вершине горы. Я хотел осмотреть пологие спуски и определить некую систему, которую можно предложить для обучения воинов. Но тут я увидел, что меня уже поджидают четыре сущности, такие же, как и я. Они тоже были в белых одеждах, и от них исходило свечение белого цвета. Они приветствовали меня и сообщили мне, что пришли выполнить возложенные на них задачи. Как я понял, они и должны непосредственно осуществлять здесь тот план, который я не так давно изложил.
Действие 2
Тут же я вновь увидел старца. Он звал меня. Я попрощался с четверыми сущностями и направился к старцу. Как я понял, мне предстояло нечто иное. Мы спустились с горы и снова пошли куда-то. Перед путешествием, старец передал мне длинный сверток, очень плотно упакованный, так, что я, или кто другой, не могли знать, что в нем находилось. Сверток был тяжелый.
Шли мы долго. Очень долго. Наконец я увидел очень высокую гору, вершина которой была покрыта чем-то белым, похожим на снег. Мы начали восхождение. Мы карабкались с уступа на уступ, потом поднимались по более пологим склонам, потом снова преодолевали уступы. Я уже практически перестал различать все, что видел. Я просто поднимался на гору и, занятый только этим, уже не воспринимал ничего вокруг. Наконец мы оказались на небольшом плато. Плато отделялась от горы узким, но очень глубоким ущельем, которое нам и предстояло преодолеть. Но старец не стал делать этого. Он просто остановился и стал ждать. Я встал рядом и молча тоже стал ждать дальнейших событий.
Находясь в ожидании, я отошел от сложностей подъема и принялся осматриваться. Гора за ущельем снова поднималась вверх. Но не высоко. Она как бы раздваивалась, образуя между собой узкий проход. Этот проход вел к новой горной вершине, которая возвышалась над двумя вершинами, образующими проход. И эта новая вершина была покрыта белым, сверкающим свечением. Это был не снег, а что-то, излучающее белый свет. Свет не был ослепительным. Он был достаточно мягким, но его было очень много. Вся вершина была покрыта им.
Из прохода появилось две сущности, полностью схожие со мной. Глядя на них, я заметил некое сооружение, которое, как оказалось впоследствии, служило мостом. Они опустили это сооружение, и теперь мы легко могли попасть на другую сторону ущелья. Старец сказал мне, что я должен идти, и что он оставляет меня. Я попрощался с ним и направился вперед, перейдя над ущельем по импровизированному мосту. Когда прошел по мосту, сущности вновь подняли его. Потом я и двое сущностей, которые сопровождали меня, двинулись по проходу к светящейся вершине. Проход был достаточно коротким и, пройдя по нему, мы оказались на большой горной равнине. Она была полна родственных мне сущностей. Их было очень много. Над равниной возвышалась сияющая вершина. Мы пошли мимо сущностей, каждая из которых была занята своим делом, и никто не обращал внимания на нас. Я, проходя мимо них, не решался проявлять излишнее любопытство. Но, однако, я успел заметить, что у каждой из этих сущностей был меч, и многие из них занимались тем, что отрабатывали искусство боя с применением меча. Я очень удивился, но ни не стал высказывать этого. Наконец сопровождающие подвели меня к очень высокой сущности. Она была за выше меня больше чем в полтора раза, но уступала в росте фигуре, испускающей ослепительный свет. Остальные сущности, как я успел заметить, были выше меня, но не так значительно.
Сущность внимательно оглядела меня и жестом приказала мне передать ей сверток. Потом она взяла свой меч и разрезала сверток по всей его длине. В свертке был мой меч. Сущность, передала остатки свертка одной из сущностей, которые сопровождали меня, а меч отдала мне. Перед этим, она очень внимательно осмотрела меч. Я взял меч. И как только я дотронулся до его рукояти, то меч тоже превратился в сияющий столб белого света. Так было некоторое время, а потом столб света стал уменьшаться, и осталось только белое сияние, распространяющееся вокруг меча на расстояние в половину его ширины. Но от острия меча сияние отходило на более значительное расстояние. Потом сущность, которая, по всей видимости, была здесь главной, жестом дала мне понять, что я пока могу быть свободным. Я отправился бродить по равнине.
Никто по-прежнему не обращал на меня внимания, и я долго бродил в одиночестве. Внезапно прозвучала труба. Это был громкий, трубный звук. Я бы идентифицировал бы этот звук, как звук горна. Все быстро и без суеты стали строиться в отряды. У каждого отряда был командир. Я скромно стоял в стороне, ожидая своей участи. Ко мне подошел один из командиров и приказал встать в его отряд. Снова прозвучал звук горна. Я стоял и размышлял над тем, как же мы будем спускаться с горы. Ведь нам явно предстоял какой-то поход. И спуск займет очень большое время. Не говоря уже о подъеме. Но все оказалось совсем по-другому. В горе находящейся перед нами, вершина которой была покрыта белым свечением, образовалось что-то наподобие входа. Но это был явно не проход, не вход в некую пещеру. Это был вход в некое пространство, в некий особый коридор. Ибо этот вход слегка дрожал, вибрировал. Горн прозвучал третий раз, и отряд за отрядом стал входить в этот коридор.
Мне стало явно не по себе. Я бы даже сказал, что мне стало страшно. Я убоялся своей некой беспомощности перед столь мощным явлением, при наличии своего явного непонимания данного явления. Но все остальные были бодры и испытывали воодушевление, входя в дрожащий коридор. Наконец наступила наша очередь. Мы как бы стали входить в некую воронку, причем достаточно было просто зайти в это дрожащее пространство, как тебя засасывало туда и дальше уже тебя несло куда-то. Я был в напряженном состоянии, с нетерпением ожидая окончания перемещения. Наконец меня мягким толчком выбросило из этого коридора. Конец этого коридора также оказался в горе, перед которой далеко вперед простиралась равнина. Каждый из нас, выходя из коридора, занимал свое место в отряде. Командиры внимательно следили за этим.
Наконец мы построились и после очередного сигнала горна двинулись вперед. Мы стали продвигаться не вглубь равнины, а стали огибать гору. Мы явно оказались в том мире, откуда я в свое время пришел в Мир Света. Обычное пасмурное небо было над нами. Нас окружал земной пейзаж. В тоже время, если раньше тут был спокойный свет пасмурного дня, то сейчас наше появление резко изменило ситуацию. Сияние, исходящее от нас, озаряло окружающее пространство. Не думаю, что это вселяло радость в здешних обитателей, ибо никого из них не было видно. Я вспомнил свое прошлое появление здесь в менее ослепительном облике и то, что это вызвало явный дискомфорт у своих старых знакомых. А тут столь могучее явление…. Никого не было даже вдали.
Когда мы обогнули гору, я увидел, что за горой начинаются ущелья, и высокие скалы, между которыми тянутся коридоры, по которым можно передвигаться. Мы пошли по одному из таких коридоров. Пройдя некоторое расстояние, мы оказались на некой небольшой равнине. Я бы даже сказал, что это была даже не равнина, а было просто значительное расширение коридора, по которому мы шли. Мы стали разворачиваться в боевой порядок. Это была цепь, в каждом ряду которой находилось по пять воинов. Когда мы развернулись полностью, то я увидел неприятеля. Черные фигуры стояли впереди. Они стояли приблизительно в таком же боевом порядке. Снова прозвучал гонг, и мы двинулись вперед.
На этот раз у меня не было никакого страха. Я мог владеть ситуацией. Обе боевые цепи сошлись, и началась битва. Это была яростная битва. Воины в цепи сражались на расстоянии шага друг от друга. Каждый дрался с противостоящим ему противником. Если строй нарушался, то в схватку вступали воины из второго ряда с той или иной стороны, не давая пространству оголиться. Когда порядок восстанавливался, то воины из второго ряда отходили назад. Если кто-то из воинов падал, пораженный противником, то его место занимал воин из второго ряда. Я находился в пятом, последнем ряду и мог внимательно рассмотреть все происходящее.
Естественно, в первую очередь меня интересовал противник. Это были могучие, черные фигуры. Их рост превышал наш рост на две головы, а иногда и на три. И сами фигуры были необыкновенно мощные. Причем, как я успел заметить, что я имел самый маленький рост в нашем войске. В отличие от черной фигуры, с которой у меня был поединок в тумане, энергетический поединок, эти фигуры не поглощали нашей энергии. Они были закованы в непроницаемые латы. На их головах были такие же непроницаемые шлемы. Глаз было не видно. Как я мог понять, суть столь мощной защиты и состояла в защите от нашего света. А вот как эти воины ориентировались во время битвы, было для меня загадкой. Если длинный мощный меч кого-то из них поражал нашего воина, то он падал. Но если меч нашего воина касался лат противника, то он с легкостью разрезал его латы и вонзался в его тело. Главное было выиграть поединок на мечах и суметь дотянуться до противника, и, естественно, не быть пораженным его мечем. Надо заметить, что, находясь ранее в данном мире, я не встречался со столь могучими воинами и со столь мощно вооруженной армией. Обычной меч был здесь большой ценностью, а про то, чтобы быть закованным в латы и вообще не могло идти и речи.
В бой уже начали вступать третьи в ряду, а где-то и четвертые в ряду воины с той и другой стороны. При этом, то здесь, то там, воины с задних рядов перемещались, уменьшая рядность, но восполняя оголяющиеся участки в других рядах. Так я оказался вторым в ряду и в центре цепи, в центре боя. Передо мной происходил поединок. И вот наш воин, участвующий в нем, падает, пораженный мечом. Пришло мое время. Надо сказать, что пораженный воин был больше меня на голову. А противник был очень высок и имел необыкновенную мощь. Он дрался в самом центре и видимо дрался с самого начала. Никто не мог противостоять ему. И как я успел заметить, что два наших воина были, не просто поражены им, а он даже отрубил им голову. И, если, от нас исходило сияние, а от пораженных воинов исходило очень слабое сияние, но все же сияние от них исходило, то от этих воинов уже не исходило никакого сияния. Они погибли в бою. Гигант увидел мою щуплую фигуру и остановился. Он поднял свой меч обоими руками высоко вверх и приготовился, наверное, разрубить меня напополам. По всем правилам я должен был поднять меч и защищаться. Естественно, при этом, гигант не стал бы наносить такой сокрушительный, но и в тоже время очень опасный для него удар. Его действия были просто некой демонстрацией несокрушимой мощи. Я должен был поразиться его необыкновенный мощью, и он бы потом расправился со мной, обычным ударом. Но я не стал поднимать свой меч. Я просто стоял с опущенным мечом. Гигант замер с занесенным мечом. Некий ритуал не был соблюден. Вполне возможно, что если бы это был индивидуальный поединок, и до этого у него не было бы других поединков, и не было бы битвы вокруг, гигант принял бы другое решение. Но тут некогда было размышлять, и он, по всей видимости, решил, что я просто парализован от страха и, сделав шаг вперед, он во всей своей мощью обрушил на меня огромный меч. Но на мгновение раньше я бросился вперед, фактически нырнув под него, и со всей силы вонзил в него свой меч. Это, конечно, было тоже очень рискованно и, в общем-то, это было против неких правил, но что мне оставалось делать….
Гигант упал на колени, разразившись при этом диким ревом. Я едва успел вытащить меч и отступить, как он, еще раз издав оглушающий рев, упал, распластавшись плашмя. Что-то изменилось. Видимо, гигант был тут центральной фигурой, и некая стратегия строилась с расчетом на него и требовала его непосредственного участия. Бой как бы изменился. Он стал менее интенсивным. Ярость черных воинов уменьшилась и наши воины (а с нашей стороны было больше потерь, чем со стороны противника) получили некую передышку. Передо мной был новый противник. Он был значительно больше меня и был могуч, но он в тоже время значительно уступал гиганту. Он был в некой растерянности и, выжидая чего-то, не стремился к атаке. Вдруг наш воин, сражавшийся справа от меня, упал, пораженный мечом, а воин сзади его несколько замешкался, и я оказался пред двумя черными воинами. Я сдвинулся вправо и вперед, и приготовился к схватке с черным воином, который только что одержал победу. Мой же непосредственный противник продолжал занимать выжидательную позицию. Тут подоспел наш замешкавшийся воин, и я резко сместился влево и снова вперед, оказавшись перед моим противником совершенно неожиданно для него. Он поднял меч и, ожидая некого ритуала, приготовился к схватке. Но я не стал размениваться на ритуал, а просто бросился вперед и вонзил в него свой меч. Потом я не стал ждать, когда он упадет, быстро освободил меч и, выскочив из-за пораженного противника, мгновенно нанес поражающий удар следующему в ряду черному воину. А потом я повторил вышеуказанную стратегию. В результате я просто как бы пробил строй противника и оказался у него в тылу. Это была смертельная глупость, но и в тоже время совершенно неожиданный шаг для противника.
Безусловно, если бы противник был готов к такому ходу развития событий, то меня бы просто уничтожили. Но стратегия противника просто не предусматривала такого развития событий. Я не стал ожидать ответных действия любого из черных воинов, и сам напал на воина, находящегося справа от меня. Воин был растерян и, ориентируясь на фронтальную битву и внимательно следя за ней, тем более он оказался вторым в ряду, оказался совершенно не готов к моему нападению. Разделавшись с ним, я развернулся и напал на воина, который был слева от меня. Здесь состоялся конкретный поединок. Мы долго сражались, я несколько раз чудом избежал поражения от его меча, но все же мне удалось победить, запутав противника ложными ударами. Тут я увидел, что справа и слева от меня уже нет рядности, и просто происходят две дуэли.
Я издал громкий победный клич. Фактически цепь противника была разорвана. Хотя я был и один в центре этого разрыва, и это делало этот факт незначительным, но факт имел место. Тут опять начала работать некая стратегия. Противник не стал ликвидировать разрыв в цепи, а стал отступать к флангам, образуя два очага сопротивления. Наша цепь тоже разделилась на две части, и наше войско стало все теснить оба очага сопротивления все дальше и дальше. Войско противника было разделено на две части. Наше войско при этом имело преимущество. Можно было легко “перебрасывать” воинов из одной цепи в другую, осуществляя различные маневры. Это сразу пришло мне в голову.
Одна часть войска противника сражалась очень достойно. Там были очень могучие, но неуклюжие воины. Они заняли непробиваемую оборону и отражали все атаки наших воинов. Битва тут приобрела несколько символический характер. Я заметил командира моего отряда, который вышел из рядов сражающихся и приготовился перестроить наших воинов для решающего удара. Я тут же бросился к нему и сказал, что это бессмысленно. Я предложил, наоборот, уменьшить данную часть нашего войска и разгромить другой очаг сопротивления. Могучие и неповоротливые воины просто не заметят этого, продолжая сражаться с нашими воинами, которые будут имитировать активные наступательные действия. Командир согласился со мной и, согласовав эти действия с другим командиром, незаметно увел наш отряд из этого района боевых действий. Мы бросились к другому флангу и, влившись в ряды атакующих, стали активно теснить противника, прижимая его к пропасти. Меня же, командир послал следить за тем, что происходит на другом фланге, - вдруг там срочно понадобится помощь. Но там ничего особенного не происходило. Черные воины не стремились к атаке, а наши воины, не имея достаточно сил для решительного наступления, не предпринимали его. Сейчас надо было закончить разгром противника на другом фланге, а потом перебросить всех воинов сюда и завершить полный разгром.
Я направился на другой фланг, чтобы доложить ситуацию. Находясь ровно на середине пути, я увидел предводителя черных воинов. Он был огромен. На нем не было лат. Глаза его горели. Он пришел, чтобы спасти свое войско. Он, по всей видимости, не боялся излучения, идущего от нас. Я почувствовал, какой страшный холод исходит от него. Возможно, что этот холод и делал его неуязвимым от нашего излучения. Сзади раздался гонг. Я оглянулся. Сзади стоял тот, кто был главным среди нас. Мне было предложено не мешать поединку. Каждый из них достал меч, и битва началась. Я не знал, - куда мне идти: быть здесь, или идти на тот или иной фланг. Я решил остаться здесь. Сражение было страшным. Все сотрясалось вокруг. Никто из них не мог взять верх в битве. Внезапно я заметил фигурку, очень похожую на могучего предводителя черных воинов, но в несколько раз меньше. Она скрытно пробиралась к месту сражения, пытаясь оказаться в тылу у нашего главного воина. Я лег плашмя, чтобы не спугнуть ее. И когда фигурка уже оказалась на нужной для нее позиции и готовилась нанести удар длинным копьем, я подскочил к ней и вонзил в нее свой меч. Раздался такой вой, что все ущелья содрогнулись от этого жуткого воя.
Предводитель черных воинов остановился. Наш главный воин остановился тоже. Дальнейший поединок был бессмысленным. Предводитель черный воинов сделал жест, говорящий о том, что он признает поражение. Наш главный воин согласился с ним. Снова прозвучал гонг. Он прозвучал три раза. Битва закончилась. Черные воины забрали своих пораженных соратников и покинули поле брани. Их предводитель тоже забрал фигурку, которую я пронзил мечом, и ушел, замыкая строй воинов, проигравших битву. Мы тоже забрали своих пораженных соратников и направились назад. С победой.
Copyright 2001-2007 Shaposhnikov Oleg http://runa-odin.narod.ru
