[Adora]

Амазонки женщины — воины. Исчезновение амазонок

В преданиях греческой старины, которые дошли до нас благодаря Гомеру и Геродоту, рассказывается о племени амазонок женщин-воинов, когда-то живших на берегах Черного моря, «в дебрях Скифии далекой». В их царстве не было места для мужчин.

Смелые и безжалостные, они сражались у стен Трои против греков. Легенды ли это, имеющие реальные основания, или сказка? Или грекам довелось повстречаться с племенем, жившим по законам матриархата, и встреча так поразила их, что мы и теперь, 3000 лет спустя, повторяем древнюю быль, которая в наших устах давно превратилась в небылицу?

Дикарка мне бессвязно и надменно
Сказала, что она – Пентесилея,
Царица амазонок, и ответит
Нам содержимым своего колчана.

Г. фон Клейст. Пентесилея


Триста дев в поисках главного героя

День весны. Берег моря. Позади лежит полмира, которые он покорил. Он устал. Он добился всего, о чем мечтал. К нему подходит слуга: «Прибыла какая-то знатная дама». Кивок головы, жест победителя: «Пусть войдет!»

Что ж, герой привык к почитанию. Но чужестранка прибыла не одна. Перед домом спешилась свита, в ней 300 юных и храбрых дев. Герой удивленным взором обводит эту толпу. До чего ж их вид необычен! Еще диковинней то, что произойдет дальше. Представ пред героем, прекрасная гостья бесстыдно мерит его взглядом. «Как же он мал и тощ», – с недовольством бросает она, ибо все варвары чувствуют уважение к внушительной фигуре, считая, что только особенная стать делает человека «равным богам». Тут же гостья объявляет, зачем приехала сюда. За ребенком!

Героем был Александр Македонский. Завоевав половину известного ему тогда мира, он стоял лагерем на южном берегу Каспийского моря. Таинственную чужестранку звали Фалестрис. Она была царицей, «правившей всеми живущими между Кавказом и рекой Фазис», но весь облик ее так не подобал ее сану, что удивлял любого: короткая юбка, завязанная над коленями узлом; в руках – легонький щит в виде полумесяца; «левая половина груди обнажена». Она была царицей амазонок – племени, жившего на берегах Черного моря, и пожелала зачать от героя дочь, ибо той надлежало родиться лучших, царских кровей.

Македонского изумила необыкновенная просьба, но он дал согласие. В течении двух недель продолжалось празднество, которому предавались все 300 амазонок и лучшие македонские воины. Было же в те дни все, что допускает помышление: и пьянство, и танцы, и любовь, коей предавались в темноте, едва найдя друг друга. Потом Фалестрис отправилась в свое царство, а Александр – в Парфию.

Этот удивительный эпизод из жизни легендарного полководца привел автор «Истории Александра Македонского», римский писатель Курций Руф, живший четыре столетия спустя. С его слов, встреча с царицей амазонок состоялась в 330 г. до н.э.

Но другой, более известный биограф Александра Великого Арриан (90/95—175), так оценивает сказание о встрече македонского царя с амазонками: «Обо всем этом нет ни слова… ни у одного писателя, рассказу которого о таком исключительном событии возможно было бы поверить. Я же не думаю, чтобы племя амазонок сохранилось до времени, предшествующего Александру».

Вероятно, встреча действительно оказалась плодом фантазии пресыщенного жителя Рима, любителя «хлеба и зрелищ». Настоящие амазонки, если они и жили в действительности, то на многие столетия ранее. Во времена Александра Великого история о них уже казалась легендой. В их сказочное царство верили не более, чем в какую-то державу царя Гороха, потому как оно давно исчезло с лица земли. Их царицы погибли в сражениях. Их потомки скрылись в отдаленных уголках Азии и Северной Африки. Остались только предания и мифы, путевые записки и военные хроники, правда еще памятники, монеты и даже названия городов.


Без страха и ячменя




Не только греки и римляне говорили об амазонках. Рассказы о сражениях с племенами женщин-воинов известны, к примеру, из древнекитайской и египетской истории (существуют, в частности, папирус эпохи Рамсеса II). Но никто не говорил об этом чаще греков, да и само название – амазонки – придумано ими.

Впервые они упоминаются в «Илиаде» – поэме, написанной в VIII веке. Название их племени могло переводиться как «безгрудые» (а-mazos), потому как, согласно преданию, амазонки сызмальства выжигали правую грудь, чтобы «было удобней натягивать лук и бросать копье» (Курций Руф). Может быть и более прозаичное объяснение. Слово «амазонки» мы вправе возвести к греческому a-maza, то есть «живущие без ячменя». Говоря по другому, амазонки – это кочевницы, не знавшие земледелия. Скифы же судили воительниц по их делам и звали «людоубийцы».

Случайно ли греки снова и снова вспоминали амазонок? Может быть, в древние времена им и впрямь не раз довелось сталкиваться с дикими, воинственными племенами, где верховодили женщины. Согласно преданию, во II тысячелетии до н.э. такие племена жили в Малой Азии. Их царство простиралось от Черного до Средиземного морей, а его центром были окрестность реки Фермодонт и город Фемискира в Малой Азии.

По Геродоту, амазонки отделились от скифов – кочевого племени, происходящего из Северного Ирана. После Троянской войны они удалились на восток и, согласно Геродоту, снова смешались со скифами. Так появился народ савроматов, где пришлые амазонки были равноправными с мужчинами. О местных же жительницах воинственные гостьи отзывались так: «Мы с вашими женщинами жить не можем, потому как у нас неодинаковые с ними обычаи. Мы занимаемся луком, стрелами, лошадьми, а женским работам не учились; у вас же ничего сказанного женщины не делают, а делают работы женские, сидя в своих повозках» (Геродот).

Малая Азия, Скифия, Понт Эвксинский… «Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла…» мир греческий соседствовал с миром легендарных амазонок, и соседство это, появившееся на полпути из мифа в явь, меньше всего можно назвать добрым. «Эта бранная гроза намерена дотла всех греков выжечь», – сказал об амазонках один из персонажей «Пентесилеи» Г. фон Клейста, трагедии, где действие происходит у стен Трои и где в смертельном сражении истребляют друг друга греческие юноши и азиатские девы.

Согласно преданию, амазонки пять раз подступались к Афинам, угрожая истребить всех жителей. Греки побеждали их, но не смогли разбить. В последнем, безжалостном бою греки и женщины-воины сошлись именно во время Троянской войны. Чужестранные девы были окончательно разбиты. «О сонм бессмертных, что же будет с нами?» Уцелевшие амазонки скрылись среди отрогов и ущелий Северного Кавказа, где их якобы встречали еще в ХVII веке.

Это же слово «якобы» сопровождает и первые упоминания греков об амазонках: они откровенно мифологичны. В таком мифе любимый греческий герой Геракл отправляется добыть волшебный пояс Ипполиты (по другой версии, Антиопы), дочери бога войны Ареса и царицы племени амазонок, который сделал Ипполиту неуязвимой для любого оружия – ведь он был подарен самим Аресом.

С тяжелым сердцем Геракл отправляется в путь. Амазонки обратили в бегство даже храбрых аргонавтов. Ни тени малодушия они не выказывали в бою, зато прославились своим изощренным умом. Автор «Аргонавтики», Аполлоний Родосский (295—215 до н.э.), так представляет их: «Сражение не кончится бескровно, ведь амазонки любят только силу. Они же дочери Ареса». Женщины-воины меньше всего были склонны рассуждать и обсуждать – привычка призывала их к действию.

Геракл приготовился к худшему, но вышло иначе. Ипполита с радушием приняла гостя и подарила чаемое: «Пояс ему пестроцветный сама Ипполита вручила» (Аполлоний Родосский). Все бы ничего, но вмешалась мстительная богиня Гера, хотевшая погубить Геракла, ведь тот был незаконный сын ее супруга. Немедленно она отослала к амазонкам зловредную Молву. Та лживо стенала и печалилась о том, что царица будет похищена чужестранцем. Разгневанные амазонки решили расправиться с Гераклом. Тому пришлось укрыться на корабле вместе с войнолюбивой Ипполитой, и только приплыв в Афины, беглецы почувствовали себя в безопасности.

Но месть амазонок не заставила себя ждать. Они появились под стенами Афин, где правил в те времена Тесей. Битва выдалась настолько кровавой, что память о ней пережила многие века. Еще Плутарх, посещая Афины, видел там памятники, напоминающие о войне с амазонками. С его слов, победу над ними праздновали там ежегодно, и пышностью своей этот праздник затмевал даже победу над персами: «Здесь издревле приносилась жертва амазонкам перед праздником в честь Тесея».

Видел он также массовые захоронения амазонок: «Могилы убитых находятся вблизи улицы, которая ведет к нынешним Пирейским воротам». Их погребения можно было найти и в других областях и городах Греции: в Фессалии, Херонее и Мегарах. Именно признание историка и философа Плутарха считается на сегодняшний день доказательством, что сражения греков с амазонками в действительности являются историческим фактом, а не вымыслом поэтов.

Что же до беглянки Ипполиты, то, по Плутарху, «она умерла, сражаясь на стороне Тесея, пораженная копьем Молпиады, причем в честь ее была поставлена колонна возле храма Геи Олимпийской». По другой версии, ее убили люди Тесея, или сам Тесей, или Пентесилеей.


«Эмансипация» амазонок



На страницах «Илиады» три раза упоминаются «амазонок мужественные орды». Хотя, особых пояснений Гомер не дает. Куда словоохотливей поздние авторы: Геродот (ок. 490—425 годы до н.э.), Гиппократ (ок. 460—370 годы до н.э.), Диодор Сицилийский (ок. 90—21 годы до н.э.) и Страбон (64. до н.э. – 20). Они размышляют о происхождении этого племени, описывают образ жизни амазонок, ссылаясь на давние свидетельства и легенды. Отчасти рассказчики перечат друг другу, но в одном согласны между собой: мир амазонок решительно отличался от греческого!

Некогда во всем Средиземноморье, как и в других районах Земли, власть в племени была у женщин, но постепенно с изменением в обществе – с развитием плужного земледелия и скотоводства – все большую роль начали играть мужчины. В удел женщинам осталось домашнее хозяйство – они занимались им наравне с рабами (патриархальное рабство зародилось еще у первобытных народов) и потому сами были низведены почти до положения рабов. В обществе воцарился патриархат. Женщина же из всякой общественной жизни была исключена. Их закрепощение завершается «прямо на наших глазах» – в обозримый исторический период.

Так, в Афинах около 600 год до н.э. женщины потеряли право вмешиваться в политическую жизнь полиса. Им даже отказали в праве посещать театральные представления и спортивные зрелища. Тем сильней смущали афинян слухи о том, что где-то в Азии находится царство женщин. «Эмансипированные» амазонки умели постоять за себя с оружием в руках. Главными же врагами их были мужчины – их терпели только ради продолжения рода, и никто из них не мог притязать на власть в племени амазонок. Будто зеркало разделяло два мира: Элладу, коей владели мужчины, и затерянную среди Азии страну, где «все левое казалось правым» и всем владели женщины.

Любопытно, что, говоря об амазонках, античные авторы неизменно подчеркивают их беспримерную отвагу и военную доблесть. В Римской империи высшей похвалой для воина считалось сказать ему, что он «сражался, как амазонка». Со слов римского историка Диона Кассия, когда полубезумный император Коммод (180—192) выступал на арене Колизея в качестве гладиатора, сражаясь то со зверями, то с людьми, сенаторы, а с ними и все остальные зрители обязаны были приветствовать его криками: «Ты – властелин мира! В славе своей подобен ты амазонкам!».

Женщины — воины были достойны сих восторгов. Их хладнокровие вошло в легенду: преследуемые врагами, они без промаха поражали их из лука, полуобернувшись в седле. В особенности же ловко они могли обращаться с двойным топором. Это острое как бритва оружие, а также легонький щит в форме полумесяца стали неизменными атрибутами амазонок на различных изображениях.

Еще удивительней был образ жизни дев-воительниц. В племени черноморских амазонок якобы не было места мужчинам. Ливийские амазонки держали мужчин в рабстве: они прибирались в доме, присматривали за детьми да еще наравне с вьючными животными применялись для ношения тяжестей.

Откуда же брались дети, раз в племени амазонок мужчинам заказано было обретаться? Уже античные авторы немало поломали голову над этой древнейшей загадкой «непорочного зачатия»; к тому же многие царицы и принцессы амазонок якобы клялись, что лучше умрут, чем потеряют девственность.

Конечно, если бы люди следовали только таким образцам морали, мир был бы другим, а род амазонок пресекся бы на корню. Его долговечность – признание их невоздержанности. В большинстве своем амазонок нельзя было назвать «образчиками строгой добродетели». Они грешили, продолжая ткать узор племени своими телами.

Раз в год, весной, когда все цветет и жаждет плодиться, общий морок, как сетью, спутывал амазонок, увлекая их в грех. Они отправлялись на охоту за мужчинами. Отловив себе пригожих, пышущих здоровьем самцов, – чаще всего это были мужчины соседних племен, они в течении двух месяцев пировали и предавались любви.

Спустя девять месяцев после весенней оргии на свет появлялись дети. Если рождались мальчики, их в лучшем случае отсылали к отцам, а в худшем – увечили или убивали. Дочери же были желанными детьми, их вспаивали молоком кобылицы. Всем им предстояло пройти жестокую процедуру: им отнимали правую грудь (по версии некоторых авторов, левую грудь). Как было сказано, делали это, чтобы, повзрослев, амазонке было легче натягивать лук и удобней прикрывать себя щитом. Так протекала «эмансипация» амазонок.


Война мужчины и женщины

Гомер весьма сухо отзывается об амазонках. В сказании об аргонавтах они изображаются в виде отвратительных фурий. Но в сообщениях поздних авторов их образ становится все привлекательней, в то время как сами они, отогнанные молвой то в Ливию, то в Меотиду – на Азовское море, уже напоминают былинных богатырей или сказочных фей, теряя в этих мифах последние остатки жизнеподобия.

Все амазонки становятся красавицами как на подбор. Усекновение груди не делает их уродливыми. Война с амазонками, очевидно, не только война «крови и почвы» – с чужим народом и за чужую землю, но прежде всего «война полов». Лучший пример этому история самой знаменитой амазонки – Пентесилеи.

В новейшей европейской литературе она становится героиней одноименной пьесы Генриха Клейста, написанной в 1808 году и шокировавшей даже Гете. Ее финальная сцена обезображена, как шрамами, ремарками: «Снимает покрывало и становится на колени перед трупом», «Целует труп». Ее лейтмотив точно передан следующим монологом царицы амазонок:

Как много женщин, обнимая друга,
Твердят ему: «Люблю тебя так сильно,
Что съесть тебя готова от любви!»
И не успеют молвить это слово,
Как милым уж до отвращенья сыты.
Но мною ты, любимый, не обманут:
Все, что, тебя обняв, я говорила,
От слова и до слова свершено.
Другие участницы трагедии описывают свершенное:
Но ты, когда упал он, на него
Собак спустила в умоисступленье
И кинулась сама его терзать.

Для сценического воплощения Клейст избрал редкий вариант мифа, малоизвестный даже грекам. В нем Пентесилея убивает своего противника – Ахилла. Но основной вариант мифа говорит иное. Что же случилось с Пентесилеей?

Ее история разыгрывается на фоне Троянской войны и становится кульминацией мифа об амазонках. Их племя снова воспламеняет жажда мести за Антиопу-Ипполиту. Ведомые своей царицей, «богоподобной» Пентесилеей, они грядут «с брегов Фермодонта», «прекрасные, блистательные и жаждущие битвы». Они хотят бороться против греков, встав на стороне почти сокрушенных троянцев. «Зверям подобно, пожираемым свирепой злобой», они бросаются в сражение, истребляя ненавистных мужчин. Их пример увлекает жительниц Трои: с трудом защитникам Илиона удается удержать своих жен и сестер, готовых ринуться в битву и обагрить свои руки мужской кровью.

Но вот все неожиданно изменяется: на поле брани вступает Ахилл, долго чуравшийся битвы. Время едва не потекло вспять, но теперь с ужасающей быстротой помчалось вперед. Ахилл смертельно ранил Пентесилею, сорвал с ее головы золотой шлем, и тут же сам был уязвлен в сердце стрелой Амура. Он полюбил прекрасную царицу, умиравшую перед ним. Теперь до самой смерти его будет мучить отчаяние, ведь он своей рукой убил деву, о которой мог только мечтать. Яд любви сжигал все его тело, неуязвимое для других ударов. По одной из легенд, в ту минуту за спиной Ахилла раздался странный смешок. То хохотнул «презрительный Терсит». Развернувшись, Ахилл убил его на месте.

Для греков, а поздней и римлян Пентесилея стала символом любви, которая сильней смерти. Ее образ украшает бесчисленные римские и греческие саркофаги, вазы и рельефы. Он вдохновляет художников и поэтов вплоть до нашего времени.

Пентесилея, говорит Диодор, была последняя черноморская амазонка, отличавшаяся доблестью. После ее героической смерти амазонки скрылись в горах Кавказа и, по словам Геродота, смешались с народом скифов.

Они не были позабыты, но уже в I веке до н.э. появляются первые сомнения в их реальном существовании. Историк и географ Страбон собрал много рассказов об амазонках, но, сопоставив их, назвал досужими выдумками.

«Со сказанием об амазонках произошло нечто странное. Дело в том, что во всех остальных сказаниях мифические и исторические элементы разграничены… Что же касается амазонок, то о них всегда – и ранее, и сейчас – были в ходу одни и те же сказания, сплошь чудесные и невероятные».

Его мнение разделяли последующие поколения историков. Кроме этого, амазонки словно растворились на просторах истории без следа – они, на первый взгляд, не оставили никаких аутентичных свидетельств своего существования. «Что касаемо теперешнего местопребывания амазонок, – подвел итоги Страбон, – то только немногие сообщают об этом только бездоказательные и неправдоподобные сведения».

Так женщины – воины стали поистине легендарными существами. Их образы только расцвечивали подвиги древних героев, будоражили фантазию, а заодно и пресекали любые прекословия женщин. Как выразился ритор Исократ (436—338 годы до н.э.): «Сколь ни храбры были амазонки, но были побеждены мужчинами и лишились всего».

Так существует ли зерно истины в этой риторике? Были ли амазонки действительно рассеяны под ударами греков, более ловких в битвах? Могли ли они в действительности встретиться с эллинами на просторах Азии?


Могилы, разделившие явь и ложь

История амазонок напоминает чистый миф, но ведь и история Троянской войны – парадного выступления армии амазонок – в течении долгого времени казалась красивой сказкой. Только в последние сто с небольшим лет стало ясно, что у гомеровской «Илиады» есть реальная подоплека. То же касается легенды об амазонках.

Швейцарский историк Якоб Бахофен (1815—1887) первый выдвинул теорию, которая вначале вызывала бурные споры, но теперь кажется все более справедливой: в глубокой древности люди на протяжении долгого времени жили по законам матриархата. Во главе племен были женщины. Они распоряжались землями племени и всеми его запасами и хозяйничали в жилищах.

В эти древние времена нравы амазонок никого бы не удивили. Но в мире, где всем давно верховодили воинственные мужчины, амазонки воплощали далекое прошлое – «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Была ли возможна встреча двух разных миров – древнего и нового?

Однако ведь еще в ХХ веке в дебрях отдаленных тропических лесов можно было встретить людей, живущих в каменном веке. Почему бы греки-ахейцы времен Микен и Троянской войны в одном из военных походов не могли встретить племя, живущее по законам матриархата? Думается, что такая встреча поразила бы их не менее, чем нашествие одноглазых циклопов.

Сражение с ними могло на много веков запечатлеться в народной памяти, как в русской пословице «Незваный гость хуже татарина» отчеканились наезды баскаков в ХIII—ХIV вв. Но история останется только полем для умозрительной игры, пока в нее не вмешаются археологи. Только их находки могут разделить ложь и явь, рассеять туман возможностей и вероятностей. Что же сегодня могут сказать нам археологи?

1928 год — советские ученые при раскопках в местечке Земо-Ахвала на побережье Черного моря, то есть в области расселения амазонок, сделали сенсационное открытие. Они обнаружили доисторическое захоронение, в котором был погребен «князь» в полных доспехах и во всеоружии, здесь же лежал и двойной топор. Но детальное изучение скелета показало, что это… останки женщины. Кто была она? Царица амазонок?

1971 год — снова, на этот раз на Украине, было обнаружено захоронение женщины, погребенной с царскими почестями. Рядом с ней лежал скелет девочки, столь же роскошно украшенный. Вместе с ними в могилу положили оружие и золотые сокровища, а также двух мужчин, умерших, как выяснили ученые, «неестественной смертью». Тут лежала царица амазонок с убитыми в честь нее рабами?

В 1993—1997 гг. при раскопках вблизи местечка Покровка в Казахстане обнаружили могилы неких «воительниц». Рядом с женскими скелетами лежали приметные дары: наконечники стрел и кинжалы. Как видно, женщины этого кочевого племени умели постоять за себя в бою. Возраст захоронения – 2500 лет. Кто же это был? Также амазонки? Возможно, права легенда, гласившая, что после Троянской войны уцелевшие амазонки скрылись среди гор Кавказа? Оттуда за несколько веков они могли перекочевать в казахские степи.

По сей день никто не мог однозначно связать все эти находки, сделанные в Причерноморье и близ Каспийского моря, с легендой о племени женщин воинов, живших по законам матриархата. Кроме этого, пока еще не проводились систематические раскопки в Турции, в устье реки Фермодонт, где, по легенде, лежало царство амазонок. Возможно, они вовсе не были мифом и не исчезли без следа? Может быть, скоро исследователи отыщут памятники культуры, оставленные таинственным и необыкновенным, хотя и отсталым для эллинской эпохи племенем – племенем амазонок.


shtorm777.ru