[villena]

15. Вторичное погребение 

Вторичное погребение — обряд, распространённый в некоторых южнославянских регионах: южной Македонии, юго-восточной Сербии, некоторых районах Боснии, Герцеговины и Далмации, северо-западной Словении, частично в Хорватии, северной и юго-восточной Болгарии, а также в греческой Македонии, Албании и Румынии. Обряд состоит из нескольких частей: раскапывают могилу (через три, пять, семь, реже девять и более лет), иногда в определённые Кологодные праздники (часто в один из поминальных дней); вынимают кости, очищают и моют их, поливают вином, складывают в определённом порядке в чистое полотно или горшок; на следующий день совершают полный обряд погребения и зарывают кости в могилу (иногда их относят в костницу).

Перезахоронение костей может быть совершено и без специального разрывания могилы, а по случаю нового погребения в ту же могилу. Обряд чаще всего объясняют необходимостью проверить, не превратился ли покойник в вампира (об этом свидетельствует, по поверьям, нетленность тела); если вампиризм устанавливался, то принимаются защитные меры: труп сжигается или пробивается колом из боярышника. По другим представлениям, могилу раскапывают, чтобы ещё раз увидеть покойника и воздать ему последние почести. У словенцев особым почитанием издревле пользуется череп покойника.

Свидетельства об обряде вторичного погребения сохранились с XIII в. Несмотря на запреты и суровые меры, принимавшиеся христианской церковью для искоренения этого обычая, он дожил до XX в. и кое-где бытовал ещё в 50-е гг. 

16. Траур 

Траур — система правил и запретов, соблюдаемая членами семьи, родственниками и близкими умершего. Продолжительность траура или отдельных его видов может быть разной (один-три дня, девять дней, сорок дней, полгода, год, несколько лет, пожизненный траур), это зависит от степени близости к умершему (более строгий и более длительный траур соблюдается по отношению к супругу, детям, родителям, братьям). Формы и виды траура различны в разных местных традициях.

Знаком траура чаще всего бывает одежда и головной убор(чёрного или — в древности — чаще белого цвета вся одежда, чёрная одежда и белый платок у женщин в некоторых балканских регионах, отсутствие головного убора у мужчин, у южных славян часто — выворачивание верхней одежды наизнанку или надевание её задом наперёд, завязывание пояса спереди, у женщин способ завязывания платка — на макушке, под подбородком или на шее и т.п.), внешность(распущенные волосы у женщин, борода у мужчин; у женщин на Балканах, особенно в Черногории, часто царапание лица, вырывание волос), внутреннее и наружное убранство дома (запрет на побелку дома в течение года; на Балканах чёрный, реже белый платок или полотно, вывешенные на дверях; в них часто завязывали несколько монет и втыкали иглу с красной ниткой; равносторонний крест, нарисованный на дверях, и др.).

Одним из главных знаков траура обычно является воздержание от любых проявлений веселья, от пения, смеха, игры на музыкальных инструментах, танца, громкой речи, участия в праздничных сборищах и застольях, а также ограничения в пище и питье (например, кое-где у болгар в период траура не пьют молока). Нередко соблюдаются запреты на женские работы — прядение, тканье, шитьё, замешивание кислого теста, метение дома, а также на мытьё, расчёсывание и стрижку волос, употребление косметики и украшений (у женщин на Балканах); в первые три дня после смерти часто запрещается любая работа.

Соблюдающие траур ограничены в своих обрядовых возможностях: они не могут крестить детей, участвовать в свадебных церемониях, обрядовых обходах и т.п. В их дома не заходят колядовщики, на Вешних Дедов (в эпоху двоеверия — на Пасху) в них не красят яйца (или красят их не в красный, а в зелёный или жёлтый цвет).

По широко распространённому обычаю южных славян, траурне соблюдается в случае смерти первого ребёнка: мать не носит траурной одежды,не раздаёт «на помин души», не ходит на могилу и т.п., чтобы не утратитьспособности рожать детей.

 

17. Навь, навии 

Навь, навии — в славянских представлениях Закрадный мир (Навь), «тот свет», и его обитатели, бесплотные духи (навьи, навии). Души умерших попадают в Навь, плывя на погребальной ладье, и там становятся навиями. Также навиями называют духов нечеловеческой природы, подвластных Велесу —Навьему Владыке. Общеславянским является представление о «навьей косточке»,которая считается причиной смерти и сохраняется в разлагающемся трупе. Родственное Нави имя самостоятельного Божества — Nya (Nyja) в списке польских богов у Я. Длугоша (XV в.), отождествляемого с римским Плутоном. У других славянских народов к навиям относятся целые разряды духов, связанных со смертью: украинские навки, мавки, болгарские нави (навы, навляци)— злые духи, двенадцать колдуний, которые сосут кровь у родильниц, и др.

Духи-навии постоянно и ежечасно взаимодействуют с человеком, будучи «добры или злы по обстоятельствам». Исключение составляют духи, представления о которых подверглись наибольшему влиянию христианства: духи, ставшие тождественными ангелам, а также духи-спутники человека, превратившиеся в противопоставляемые воплощения добрых и злых начал (ангел-хранитель, добрый дух и чёрт, бес-искуситель, злой дух).

В Смоленской губернии (и некоторых других) духами именовали ветры: ветры, по мнению юхновских и гжатских раскольников, «суть духи грешных людей. <...> Духи эти, или ветры, находятся во власти четырёх ангелов. Один из этих ангелов находится на восточной стороне, другой на закате, третий на полдне, четвертый на полночи; поэтому и ветры дуют не с одной стороны, а с четырёх».

В «Повести временных лет» (под 1092 г.) причина эпидемии в Полоцке приписывается мертвецам, скачущим на невидимых конях по улицам: «навьебьют полочаны». У восточных славян существует особый Навий день[1][12],день поминовения умерших, в эпоху двоеверия приуроченный к четвергу пасхальнойнедели (укр., белорус. Навский Великдень, Мавський Великдень, МертвецькийВеликдень). 

18. «Тот свет» 

«Тот свет» — Закрадный мир, место пребывания душу мерших людей, а также Богов и духов. В системе славянских верований «тот свет»— одно из центральных понятий, связанных с представлениями о потустороннем существовании души после смерти и о тесном взаимодействии земного и Иного миров.

В народных поверьях и фольклорных текстах «тот свет»описывается противоречиво: как отдалённое пространство, расположенное высоко в горах или за горами, непроходимыми лесами, морями, на краю света, на острове посреди Окиян-моря, за горизонтом (обычно на западе или севере); либо высоко в небесах, либо глубоко под землёй. Однако и в ближайшем пространстве, окружающем человека, есть места, сопричастные смерти или соотносимые с входом в Иной мир. Это, прежде всего, кладбище и места, которым издревле приписывалась связь с духами: источники, колодцы, болота, овраги, местность за границей освоенных человеком земельных угодий, а в доме — печь, чердак, подпол, углы и т.п.

Путь на «тот свет» представляется долгим, трудным и опасным. Странствие героя в Закрадный мир — один из самых распространённых мотивов в разных фольклорных жанрах. В похоронных причитаниях душа умершего обычно изображается птицей, улетающей к небу, «за горушки за высокие», «з аоблачка за ходячие», «к красну Солнышку, к светлу Месяцу», «за часты звёзды подвосточные». Комплекс небесных символов — Солнца, Луны, звёзд — устойчиво воспроизводился на средневековых надгробиях в Боснии и Герцеговине. Млечный Путь во многих славянских традициях осмыслялся как «птичья дорога» или как«дорога души». Согласно древнерусским представлениям, Млечный Путь — это Велесов Путь, «дорожка умерших, идущих на вечное житьё» или путь, по которому«праведники шествуют в Ирийский Свет».

Сказочным героям в их странствиях на «тот свет»приходится преодолевать множество трудностей: продираться сквозь мрачный непроходимый лес; переправляться через водный рубеж; карабкаться вверх по горам(лезть по дереву, лестнице, верёвке); спускаться вниз или падать в тёмную яму, глубокое подземелье, колодец; переходить по мосту, жёрдочке, по тонкому волосунад пропастью и т.п. Достичь «того света» человеку удавалось чаще всего лишь с помощью животных (птицы, волка, оленя) или нечистой силы. В народных верованиях проводниками душ служили ранее умершие родственники, духи-навии, Сам Вещий Бог, а в эпоху двоеверия — ангелы, святой Николай, архангел Михаил и другие персонажи христианской мифологии. Главным рубежом, отделяющим «этот» свет от«того», считалась река Смородина (Забыть-река), переправившись через которую, умерший забывал свою прошлую жизнь и окончательно приобщался к миру духов.

Последней преградой на пути, ведущем на «тот свет»,служили «врата загробного царства» — вход в Закрадный мир, охраняемый многоглавым Змеем или Самим Вещим Богом. У русских в эпоху двоеверия при похоронах принято было вкладывать в руку покойнику монету или «письмо к святомуНиколаю», которого называли «стражем райских врат», чтобы тот беспрепятственно пропустил душу новопреставленного. Привратником же ворот ада считался старший бес или святой Касьян (Кощей).

Независимо от того, вёл ли этот многотрудный путь на«тот свет» вверх к небу, или вниз под землю, или в глубоководное морское царство, — Иной мир обычно предстаёт неким подобием земной жизни: там так же светит Солнце, поют птицы, цветут деревья, есть поля и луга, стоят дома, где обитают души умерших. Они живут там такими же семьями, поджидая души новых умерших родственников, занимаются привычным трудом и т.п. Однако необычность этой страны отмечена тем, что это край изобилия, несметных богатств, где стоят золотые и серебряные дворцы, растут золотые плоды, меж «кисельных берегов»  текут «молочные реки» и т.п.

В других фольклорных жанрах (причитаниях, заговорах ,колядках) «тот свет» прямо противопоставлен земному миру. Этот далёкий«нездешний» мир изображается как вечно тёмный, застывший, недвижимый, холодный, беззвучный, невидимый, мокрый, грязный, безрадостный и обездоленный. В похоронных плачах «тот свет» лежит «за тёмными лесами за дремучими», где «буйны ветры не провевают», «птиченьки не прилетают», «нет проезду туда на ступистых лошадушках, нет проходу во тёмных лесах дремучих». Отрицание всех основных признаков, характеризующих жизненное пространство человека — ведущий художественный приём описания Иного мира. В заговорных текстах «тот свет»сопоставляется с местом, где петух не поёт, овцы не блеют, собаки не лают, птицы не поют, Солнце не светит, ветер не веет, дожди не идут и т.п.«Обратность» «того света» по сравнению с «этим» светом может быть отмечена и в поверьях, по которым умершие питаются якобы анти-пищей (падалью, навозом), а богатые дары, присланные из Иного мира, оборачиваются на земле нечистотами, гнилушками и золой.

Представления о жёстком разграничении «того света» на рай и ад возникли, по-видимому, в эпоху двоеверия под влиянием христианства[1][13].Наиболее архаические верования изображают рай и ад территориально нерасчленёнными. В апокрифических преданиях загробный мир расположен на земле заводным пространством, где соседствуют праведные и грешные души. Судя по мотивам духовных стихов и народным рассказам о посещениях душой спящего человека «тогосвета», «страна грешников» отделена от «страны праведников» лишь пропастью, огненной рекой, глухой стеной, оградой и т.п. Сказочные герои, достигшие «того света», тоже встречаются в одном мире как с Богом и святыми, так и с неправедными душами, терпящими наказание за свои преступления, совершённые ими при жизни на земле.

«Тот свет» как единое пространство, включающее рай и ад, по народным представлениям, является не только местом пребывания душ усопших и Навьих духов, но, кроме того, это — сказочная страна, куда на зиму переселяются птицы, змеи, насекомые. По верованиям славян, этот волшебный мир, называемый Ирий (или Вырей) находится далеко за морем («за синим Окиян-морюшком»). Считалось, что птицы перелетают туда по Млечному Пути, а змеи уползают осенью в Ирий вверх по деревьям. Одновременно с этим известны предания о том, что птицы зимуют, погружаясь в глубины рек, озёр и колодцев, а змеи прячутся под землёй. Весеннее «размыкание» («отмыкание») земли и открывание небесными ключами врат Иного мира освобождает птиц и змей, которые вновь появляются на земле. Вместе с ними белый свет посещают души умерших и нечистая сила. В белорусских причитаниях Вырей рисуется как место зимовки птиц и как«тот свет», где пребывают умершие: «Усе птушачки из Вырея летят, а ты, мойтатачка, у Вырей летиш», «Усе птушачки у Вырей палятели, и ты услед за ими». 

19. Луна — Солнце Мёртвых 

Луна, Месяц — Солнце Мёртвых, небесное светило, коему покровительствуют Велес и Мара, связываемое в народных представлениях с Закрадным миром Нави, со смертью и противопоставленное Солнцу как Подателю дневного света, тепла и жизни. Луна — «Чара Марина», опустошаемая (убывающаяЛуна) и наполняемая вновь (растущая Луна) «звёздным молоком Небесной Коровы Земун». Луна — символ обновления и преображения, хранительница Древней Мудрости. Месяц ясный — «Ладья Велесова» («Серебряная ладья»), на которой Вещий Бог перевозит души умерших на «тот свет» и на которой привозит души новорождённых в Явь. Также Месяц — «Серп Мары», которым Она сечёт-жнёт «колосья Живы» — нити жизней всех сущих в Подлунном мире.

По болгарским верованиям, Солнце и Луна движутся в разных направлениях: Луна — справа налево, т.е. «против Солнца» — так, как чертят коло, творя чёрную волошбу. В народных песнях и сказках, однако, эти два светила связываются отношением родства (то это родные братья, то брат и сестра, то муж и жена); их культы имеют много общих мотивов и обрядовых форм (при виде как восходящего Солнца, так и нарождающегося Месяца — принято снимать шапку, креститься и читать молитву; затмение Луны, как и затмение Солнца, объясняется пожиранием светила волком, псом, чёртом или неким сказочным чудовищем, и т.п.).

Лунный свет считался у всех славян опасным и вредным, особенно для беременных женщин и новорождённых, отсюда запреты выходить и выносить ребёнка из дома ночью, когда светит Луна, и даже класть его в доме так, чтобы на него падал Лунный свет. Поляки верили, что если Луна «перейдёт»через спящего ребёнка, то ребёнок заболеет; в таком случае ребёнка спасали тем, что ставили на окно сосуд с водой, в котором Луна должна была «утопиться». У белорусов некоторые детские болезни объяснялись тем, что «Месяц засветил ребёнка»; их лечили следующим образом: брали валёк для белья, пеленали его в детскую пелёнку и на всю ночь выкидывали на двор, чтобы на него светил Месяц, —тогда дитя поправится. Сербы и македонцы считали, что Луна «пьёт» жизнь человека.

У славян, как и у многих других народов, известно верование, согласно которому души умерших отправляются на Месяц. Сербы по Месяцу узнавали, жив или погиб кто-то из близких, кто ушёл на войну или вообще находится вдали от родного дома. Для этого нужно было взять человеческий череп, трижды окунуть его в ключевую воду и в полночь во время Полнолуния посмотреть сквозь него на Месяц. Так гадали жёны о своих мужьях: считалось, что если муж жив, то жена увидит его перед собой, если же он погиб, она увидит его на Месяце.

По другим представлениям, во время безлуния, т.е. вовремя смены Месяца, Луна освещает Закрадный мир Нави. Мотив посещения Месяцем«того света» отражён в широко распространённых заговорах от зубной боли, произносимых «на молодой Месяц». Заговаривающий спрашивает у Месяца, был ли он на «том свете» и видел ли он мёртвых. Далее следует вопрос, болят ли у мёртвых зубы, после чего знахарь заключает: «Как у мертвецов зубы не болят, так пусть не болят и у [имярек]!»

В Белоруссии молитвы, читавшиеся при виде молодого Месяца, посвящались душам, которые «не дождались нового Месяца», т.е. недавно умершим. Католики Боснии в этом случае читали «Отче наш» и «Богородицу»за спасение душ тех, кто попал в Ад и кого некому помянуть.

Лунный свет привлекает русалок, они как бы купаются в нём, раскачиваясь на ветках и расчёсывая волосы. Сербы считают, что при свете Луны из воды выходят души утопленников и сидят на вербах. Если сказать, что при Луне светло, как днём, то они мучаются, разражаются проклятиями и уходят в воду. У южных славян широко распространено поверье о том, что колдуньи могут своей ворожбой сбрасывать Месяц на землю. Македонцы называют их «месечарки» и считают, что у них есть хвост и что своим колдовством они могут извести и погубить человека. Они же отбирают молоко у коров и делают это с помощью Месяца. «Месечарка» после сложных колдовских действий обращается к Месяцу со словами: «Я телёнок, а ты корова!» Тогда Месяц спускается с неба и превращается в корову. Колдунья прикасается к нему и становится невидимой. Затем она говорит: «Я женщина, а ты месечина, я внизу, а ты наверху!» Тогда Месяц вскрикнет и начнёт подниматься на небо, а колдунья отправляется туда, где она хотела отобрать молоко. «Сбрасывание Месяца» считается страшным грехом. Подобные верования известны на всей болгарской территории. В восточной Сербии существует легенда о том, что некая баба Санда «сбросила»Месяц с неба в мельничный жёлоб. Там Месяц пролежал два дня, и люди его видели. Он был похож на пегую корову. В других местах рассказывали, что колдунья «сбросила» Месяц и доила его, как корову.

Затмение Луны южные славяне объясняли тем, что Луну поедают халы (двухголовые, шестиперстые и т.п. змеи). Люди очень жалеют Месяц и боятся, что когда-нибудь халам удастся съесть его целиком. Тогда наступит тьма и «конец света», потому что Солнце, брат Месяца, из жалости тоже перестанет светить. Во время затмения люди стараются не говорить, не смеяться, а старики и старухи плачут. Люди пытаются защитить Луну и Солнце — стреляют из ружей, чтобы отогнать хал; выходят на улицу и изо всех сил бьют в котлы, кастрюли, металлические подносы, звонят в колокола, чтобы этим шумом спугнуть и отогнать хал, волколаков[14]и других чудовищ, грызущих Месяц.

У всех славян в прошлом, а во многих регионах и до последнего времени сохраняется Лунное время — традиционная система счета времени по фазам Луны, хотя одна и та же фаза может оцениваться то как благоприятная, то как неблагоприятная или опасная для того или иного предприятия. Время молодого, растущего Месяца обычно трактуется как благоприятное для начала любых работ, особенно для роста, для всего растущего, развивающегося. С Полнолунием связано представление о добром времени для земледельческих работ, ибо полнота Месяца сулит богатый урожай. Время безлуния, предшествующее нарождению нового Месяца, повсеместно считается крайне неблагоприятным и опасным, как всякая пространственная или временная граница(порог, межа; полночь, полденьи т.п.). Человек или животное, зачатые в такие дни, по представлениям болгар, не будут жить, рано умрут. У всех славян известно верование, что ребёнок, родившийся в «гнилые» дни, «на межах», «на перемене», останется бесплодным, бездетным. В Полесье остерегаются начинать какое-либо дело в «пустые» дни: не сеют и не сажают, неводят на случку скот, не покупают скот, не заготавливают урожай, не отправляются в дальнюю дорогу. Все эти представления об опасности безлуния связаны с верованиями, согласно которым Месяц в это время освещает потусторонний мир — мир Мёртвых. 

20. Культ предков 

Предки — умершие родственники, определяемые в народной культуре как «праведные душечки», «благословенные родители», «святые Деды»,«отцы-матери», «свои предки»; воспринимаются как духи-опекуны дома и хозяйства и как высший авторитет для всей семьи и рода.

К категории предков причислялись те из родственников, которые умерли «своей» смертью (т.е. естественной, ненасильственной) и, как считалось, благополучно перешли на «тот свет». По некоторым поверьям, различались так называемые «старые» предки (давно умершие) и «новые» (два-три последних поколения умерших родственников), которых родня ещё помнила поимённо[1][15].Безымянные «старые» предки соотносились с мифическими родоначальниками, первопредками, участвовавшими в изначальном освоении мира и жившими в идеальном«Золотом веке»; ср. рус. пословицу: «Предки на дереве едали да золотом платили, а потомки на золоте едят да ветром платят».

Праведные предки противопоставлены в народных верованиях душам «нечистых» покойников, т.е. умершим «не своей» смертью, которые стали вредоносными и опасными для людей духами.

Особую группу составляли умершие в течение последнего года: до тех пор, пока по ним не справили все положенные поминки годового круга(в третий, девятый, сороковой день, полугодовые и годовые), они ещё не воспринимались как «предки», а после этого срока их уже можно было поминать наряду со всеми «родителями» в определённые дни.

В верованиях и обрядности славян почитание предков занимает одно из центральных мест. Считалось, что от их расположения и помощи зависят все сферы жизни человека: здоровье, счастье, удача, хозяйственное благополучие, погодное равновесие и т.п. По народным представлениям, предки являются своим сородичам во сне, предсказывают будущее и предостерегают о грозящей беде; участвуют в жизни семьи (охраняют дом, скот и посевы, помогают собирать урожай, заботятся о новорождённом); обнаруживают своё незримое присутствие в доме ночными звуками, ищут оставленную для них поминальную пищу ит.п.

Практически все духи, причисляемые в народных верованиях к домашним духам-опекунам, по своему происхождению связаны с родовыми предками. В свою очередь, первейшей обязанностью живых родственников было заботиться о своих предках: в поминальные дни люди соблюдали особые правила поведения и строгие запреты, чтобы не навредить «душечкам»; приносили на могилы родственников обрядовую страву (пищу) или приглашали их в дом на общесемейную трапезу; для предков топили баню и оставляли на ночь тёплую воду и чистое полотенце; перед началом важных хозяйственных и семейных предприятий устраивались жертвоприношения в честь предков.

Мотивы прихода душ предков на землю и возвращения на«тот свет» характерны не только для обычаев поминальных дней, но и в целом дл ямифологии календарного времени. По широко распространённым воззрениям, на Вешних Дедов «раскрываются небеса» и все души предков на короткое время выпускаются на белый свет, чтобы погулять в земном мире и навестить своих родных. Затем они вновь вынуждены вернуться «на свои места», а люди устраивают им обрядовые проводы. Весенний цикл народных праздников весь пронизан обрядами поминовения предков. Другим таким временем, когда душам предков позволено появиться среди живых, считается праздник Коляды и пора примыкающих к нему Зимних Святок.

В древнеславянских источниках сохранились многочисленные упоминания об обычаях почитания предков — «сущих во роду небесном», и приношения им жертвенных даров. Так, например, известно о древнейшем почитании славянами Рода и Рожаниц[16],Которым родноверы издревле «кладут требы», оставляя для Них на Капищах и в священных местах хлеб, сыр и мёд. 

21. Деды (Дзяды) 

Деды (Дзяды) — в славянской (а особенно белорусской)традиции есть умершие предки; так же называли посвящённые им Кологодные Святодни. Об умершем в Полесье говорили, что он «пошёл до Дедов» или «гуляет с Дедами».

По широко известным славянским поверьям, души предков в определённые дни года приходят с «того света» в свои дома, чтобы навестить живых сородичей, которые обязаны должным образом встретить и угостить гостей из Иного мира. Несоблюдение обычая поминать и оставлять пищу для Дедов, считавшихся опекунами рода, могло вызвать недовольство и всяческие беды.«Нельзя не отмечать Дедов, — говорили белорусы, — один раз не отметишь — и уже у тебя скотина издохла».

В отличие от других Кологодных поминок (например, Радуницы), когда поминать ходили на кладбище, Деды праздновались в доме в ожидании прихода душ умерших к себе в гости. В разных местах Деды отмечались несколько (от трёх до шести) раз в году. В эпоху двоеверия чаще всего это происходило в субботу Масленой недели («Зимние» или «Масленые Деды»); после Пасхи перед Радуницей («Вешние» или «Радоничные Деды»); в Духовскую субботу перед Троицей («Троицкие Деды»); в один из осенних праздников: в субботу перед Дмитриевым днём[1][17] («Осенние» или «Дмитровские Деды»), или перед днём Кузьмы и Демьяна[1][18](«Кузьминские Деды»), или в субботу перед Михайловым днём[1][19](«Михайловские Деды»). Наиболее известными и обязательными для отмечания считались Вешние и Осенние Деды.

Хотя в большинстве случаев Деды посвящались всем умершим предкам, в некоторых районах Белоруссии различались поминальные дни, посвященные мужчинам («Деды») и женщинам («Бабы»). В этом случае Дедовские поминки праздновались два дня: в пятницу, когда готовили постную пищу и ожидали души Дедов, и в шесток, когда можно было подавать и скоромное в ожидании прихода душ умерших женщин. Обычно готовили строго определённое количеств облюд: нечётное (пять, семь, девять) или точно двенадцать. В качестве обязательных поминальных блюд подавали кутью, «канун», сыту, иногда блины. На празднование Дедов собиралась вся семья; даже те, что были вдали от дома, старались в этот день присоединиться к родственникам. Начинался обряд поминовения тогда, когда наступали сумерки и приходилось зажигать огонь. Празднично одетые домочадцы собирались возле накрытого стола, глава дома зажигал свечу и читал молитву,  азатем торжественно приглашал умерших к ужину: «Святыя Дзеды, завем вас: хадзице да нас! Есць тут все, што Бог дау, чым тольки хата багата. Просим вас: ляцице да нас!» Иногда называли по именам всех умерших в этом доме: «Алена, Ира, Марьяна, Янка, Пятрок, Ганна <…>, прыходьте усе да гэтага стала!» В селах Пинского Полесья после такого приглашения Дедов семья не сразу садилась кстолу, а в полном молчании продолжала стоять в стороне, ожидая, когда «поедят душечки», и лишь затем по знаку хозяйки приступала к ужину.

Обряд «кормления душек» во время празднования Дедов мог принимать разные формы: участники застолья отливали понемногу напитки и жидкие кушанья на стол (или под стол, на пол, на окно); для Дедов ставили особливую миску, в которую клали часть пищи от каждого блюда и втыкали ложки; ложки, которыми ели сами, опускали в миску и на некоторое время клали на стол, ожидая, чтобы и души поели; не убирали и не мыли после ужина посуду, оставляя её «ночевать» на столе; крошки от ужина бросали в печь, в колодец, под фруктовые деревья и т.п.

Во время ужина запрещалось шуметь, веселиться, часто вставать и садиться, пользоваться ножом (и вообще острыми и колющими предметами); хлеб не отрезали, а ломали руками; случайно упавшую ложку с пола не поднимали; на время ужина держали открытыми печную заслонку и дверь (иногда оставляли открытыми и ворота сельского кладбища). После ужина хозяин «провожал Дедов» за пределы дома: он кропил водой вокруг стола или даже поливал водойвесь пол до самых дверей, приговаривая: «Святыя Дзяды! Ели и пили, идзице да сябе!» или «Идите з Богом до наступных Дзядов!»

Весь поминальный день (или два дня, если отмечались«Деды» и «Бабы») запрещалось выполнять любые виды хозяйственных работ, кроме приготовления пищи. Особенно строго соблюдали запрет прясть, сновать, ткать, шить и т.п. Следовало избегать супружеской близости, иначе ребёнок родится немым или калекой.

В северо-восточной Белоруссии на Дедов, кроме всего прочего, непременно топили баню, мылись сами хозяева и оставляли теплую воду и чистое полотенце для Дедов.

Повсеместно было распространено поверье, что покойники мстили своим родным, наказывая их болезнями и другими несчастьями, если те не справляли должным образом Дедов и не оставляли для душ поминального ужина.

Считалось, что существуют особые способы, с помощью которых можно на Дедов увидеть своих умерших родственников. Для этого следовало в полночь сесть на печь и смотреть на дверь через хомут, или надеть на себя спрядённый из мха пояс, или смотреть в дом с улицы сквозь замочную скважину или окно. Иногда говорили, что увидеть души умерших могли только праведные люди или те, кому суждено умереть в этом году.