[TAIRU]

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
КЕЛЬТЫ И ВИККАНСКИЕ ТАИНСТВА

...Континентальные кельты обладали знанием, полученным непосредственно от греков и
римлян. Они встречались со своими островными собратьями за проливом и Ирландским
морем. Существование таких контактов все дальше и дальше отодвигает во времени дату
возникновения кельтских верований. Поэтому мы можем сказать, что имеющиеся факты,
мифы и выводы, сделанные путем сравнительного анализа религий, ясно свидетельствуют
о том, что в доисторическую эпоху существовал один общий источник как
средиземноморской, так и пан-кельтской культур.
В.И. Эванс-Вентц, Феи в кельтских верованиях.

Может показаться странным, что книга о викке нуждается в отдельной главе,
рассказывающей о связи кельтских верований с магическими таинствами. Большинство
людей просто-напросто полагают, что викка и кельты — это почти одно и то же, и редко
кто задумается, так ли это на самом деле. Я уже говорил во введении, что эта книга — не о
кельтской религии, а о традициях викканских магических таинств как о духовном пути.
Конечно, викка и кельтские верования весьма тесно связаны между собой. Кроме того,
религиозные представления, как правило, вырастали на основе первобытных шаманских
верований, вот почему в настоящей главе об этом будет подробно рассказано. В
сокровенном викканском тексте, известном как “Напутствие”, есть такие слова: “Не
нужны мне никакие приношения, ибо знай, что я есть мать всего живого и моя любовь
изливается над всей землей”.
Эти слова трудно объяснить, исходя из того, что нам известно о кельтской культуре, если
даже говорить только о культуре романского периода. Древние кельты были воинами,
жестокими по отношению к своим пленникам, и человеческие жертвоприношения были
органической составной частью их религиозных церемоний. Этот факт упоминается сразу
несколькими римскими и греческими историками, а также и самим Юлием Цезарем в его
записках о кампаниях в Галлию и Британию. Известно, что человеческие
жертвоприношения вовсю практиковались еще в 43 г. н. э., во время второго римского
вторжения в Британию. Они продолжались и некоторое время после, пока римская власть
достаточно не укрепилась и не запретила их.
В этой главе мы очень внимательно рассмотрим все факты и домыслы, касающиеся
кельтов и их влияния на викканские верования. В процессе этого исследования мы
обнаружим, что многие догматы викканской веры происходят не от ранних кельтских
верований, а, скорее, от разнообразных культурных традиций, заимствованных кельтами у
других народов. Так, например, образ умирающего и возрождающегося вновь бога
намного чаще встречался на захваченных римлянами территориях Галлии и Британии,
нежели на не завоеванных землях.

Изображения Зеленого человека встречаются как в Галлии, так и в Британии, но еще
раньше они появились в Риме и римских землях вокруг Рейна. Для сравнения, те немногие
схожие изображения, попадающиеся в Ирландии и Шотландии, скорее, относятся к
привнесенным языческим верованиям. Наиболее показательно то, что в областях, где
рримлян никогда не было, весьма заметны элементы индоевропейских верований, причем
в самых грубых их формах. В то же время на территориях, хотя бы раз завоеванных
римлянами, страшные и воинственные кельтские божества быстро приобретали мягкие и
женственные очертаний, напоминающие вид эгейских и средиземноморских божеств.
Среди современных викканских авторов наблюдается тенденция сильно преувеличивать
древность кельтов и приукрашивать их достижения. Это совершенно ненужное дело,
поскольку факты говорят сами за себя. Некоторые авторы ошибочно относят появление
кельтов аж к третьему тысячелетию до нашей эры, а есть и такие; которые считают
кельтов чуть ли не основателями западной цивилизации.
Но мы знаем, что западная цивилизация унаследовала основы своей философии и понятия
об общественном устройстве от греков. Позднее римляне обогатили это наследие
стройной системой понятий о государстве и праве. Для сравнения, мало что из кельтской
культуры сохранилось вообще, чтобы заметным образом повлиять на западную
цивилизацию. Хотя, несомненен замечательный вклад кельтов в литературу.
В этой главе мы не будем дискутировать по поводу каких-либо дат или высказывать
субъективные мнения относительно чьих-то культур. Нас интересуют факты, помогающие
ответить на вопросы: где, когда и почему возникли таинства. Каждая из известных нам
культур является только носителем мистической традиции, обогащая ее при этом своими
собственными таинствами и учениями.
Совершенно неважно, что участниками этого процесса были греки, римляне, этруски и
кельты.
Важным является лишь внимательное изучение того, что смогло выжить и сохраниться за
тысячи лет; что по каким-то причинам переходило из культуры в культуру; что было в
первую очередь важным для многих людских поколений. И у меня начисто отсутствует
желание в процессе обсуждения превозносить чью-либо культуру и принижать значение
культуры всех других народов.
Как я уже говорил ранее, одна из основных предпосылок этой книги состоит в том, что
волшебные таинства вначале появились в Старой Европе, а затем распространились к
западу, а впоследствии и к северу, на Британские острова.
Когда же римляне появились в Галлии и Британии, то кельтская религия представляла из
себя своеобразную смесь верований древних британцев с фрагментами
средиземноморского культа мертвых.
Мы знаем об этих кельтских верованиях из трудов греческих и римских историков.
Со временем воинственная натура кельтов стала меняться под все усиливающимся
влиянием мирных сельскохозяйственных тружеников, приверженцев религии Старой
Европы. Очевидно, это случилось не благодаря официальному Риму, а благодаря простым
римским фермерам, поселившимся на оккупированных территориях.
В Риме существовала практика превращения завоеванных земель в источник ресурсов для
империи путем внедрения передовой римской сельскохозяйственной технологии на этих
территориях. Кроме новых приемов возделывания почвы римские фермеры широко
распространяли и свои верования и обряды, связанные со вспахиванием и засеванием
полей и со сбором урожая. У людей, связанных с земледелием, всегда существуют
верования, непосредственно относящиеся к природе и циклам перемен в ней.
Римляне несли в Северную Европу не только передовые сельскохозяйственные технологии, но и традиции волшебных таинств, унаследованные еще от культа
неолитической великой богини, а затем развитые и усложненные на протяжении многих
веков. Именно это оказало решающее влияние на кельтскую религию, заложив основы
традиций волшебных таинств, ставших затем составной частью викканской теологии.
В первой главе упоминалось о том, что кельты сформировались как самостоятельный
народ около 700 г. до н. э. Греческий историк Геродот описывает кельтов как людей
ужасающей наружности. Они специально отбеливали волосы и заплетали их сзади, и
Геродот писал об этом так:
“Словно у лесных демонов, волосы их толсты, мохнаты и жестки, будто конская грива”.
Он также писал, что они одевались в яркие одежды (штаны и рубахи) и плащи с пестрыми
узорами. Одежда была соткана из шерстяных нитей, потому что технология выращивания
льна и изготовления из него тканей была им неведома. Древнегреческий историк Полибий
писал, что в то время кельты обитали в неукрепленных поселениях, а дома их внутри
были ничем не обставлены. Было также известно, что они спали на соломе, а их пища
состояла преимущественно из мяса. Полибий утверждает, что кельты весьма ценили
крупный рогатый скот, а также золото. И то и другое было легко использовать в торговле
и легко перевозить, что вполне соответствовало их полукочевому образу жизни.
Диодор Сицилийский и другие историки подтверждают, что кельты были отъявленными
гoловорезами и практиковали человеческие жертвоприношения. Со ссылкой на других
авторов географ и историк Страбон пишет о том, что кельты устраивали огромные
загородки из дерева и соломы, внутри которых они сжигали приносимых в жертву людей
и животных. Пепел затем рассеивался по полям и бросался в водоемы и болота в качестве
церемониального подношения. Этими обрядами, как пишет Страбон, всегда руководили
“мудрецы”, именуемые друидами.
Полибий пишет, что кельты всегда полагались в битве на свой высокий рост, силу и
некую “особенную ярость”, поскольку само оружие их было выковано из некачественного
металла и могло согнуться или сломаться после первого же удара. Современный автор
Герхард Херм в книге “Кельты — народ, вышедший из Тьмы”, утверждает, что, хотя
оружие простых кельтских солдат и в самом деле было никудышным, некоторые из их
командиров владели великолепными мечами (типа того, который был обнаружен при
раскопках в Халлштадте).
Плохое качество кельтского оружия, на которое ссылается Полибий, резким образом
контрастирует с изяществом и тонкостью их работ по драгоценным металлам. Хотя греки
и римляне считали кельтов совершенно диким народом, но красота их ремесленных
поделок и выдумка в украшении одежды говорят о том, что они были достаточно
культурными людьми. Кельты оставили после себя бесподобные работы по камню со
сложной резьбой, что лишний раз свидетельствует о наличии у них намного более
сложной технологии, чем это казалось римлянам. Любовь кельтов к жестоким шумным
разборкам, их явная склонность к “охоте за головами” и их бестолковый (с римской точки
зрения) стиль ведения боя — все это, без сомнения, и определило пренебрежительное к
ним отношение со стороны южноевропейцев. А раз они считались варварами, стоящими
на низшей ступени развития, то мало что из их культуры могло быть воспринято в
эгейских и средиземноморских областях. Несмотря на такое предвзятое отношение к
кельтам, римляне никогда не считали их легким противником, отдавая должное их
смелости и упорству в бою.
Древние торговые пути из Северной Италии пролегали к северу и к западу, достигая
нескольких кельтских областей. Этруски торговали с кельтами, пользуясь проходами в
горных цепях в Северной Италии, а также используя морские пути, ведущие к южному
побережью Иберии.
Именно через такие встречи кельты узнали о существовании южноевропейских религии и
культуры. Позднее, около 400 г. до н. э., галлы двинулись в Северную Италию,
привлеченные богатством и плодородием долины реки По. Этруски в то время уже
обладали развитой технологией добычи и обработки металла, а также развитым сельским
хозяйством.
Ко времени своего появления там кельтские галлы весьма сильно отличались от жителей
Северной Италии. Галлы были кочевым народом, объединенным в племена, в то время как
местные жители, занятые земледелием, обитали в городах и селениях. К тому времени
этруски даже обладали развитой ирригационной системой, включающей резервуары и
искусственные подземные каналы. Кроме того, они славились во всем мире своим
искусством в деле добывания металлических руд и минералов. Близ своих шахт они
строили ряды железоплавильных печей и получали металл в больших количествах.
Кельтам удалось оккупировать и затем удерживать в течение 300 лет небольшую область
в Северной Италии, где они смогли перенять как передовую технологию, так и
религиозные верования этрусков.
Вскоре кельты перестали ладить с этрусками и другими народами, населяющими
полуостров. В 390 г. до н. э. они умудрились дойти до Рима и разграбить его. В конце
концов в 82 г. до н. э. римским легионам удалось полностью и окончательно вытеснить их
за пределы Италии. По мере продвижения войск римлян и завоевания Галлии на
занимаемых землях ими насаждались передовые методы земледелия. Это делалось для
тогo, чтобы удовлетворить все возрастающие нужды расширяющейся империи. Вслед за
римскими легионами на новых территориях появлялись римляне самых разнообразных
профессий и занятий.
Все это очень быстро меняло привычный уклад жизни кельтов. По той же схеме
развивались события во время вторжения римлян на Британские острова после завоевания
Галлии. Вот так, шаг за шагом, различными путями волшебные таинства двигались из
Южной Европы в новые страны и к другим народам.
Хотя некоторые авторы утверждают, что кельты в доримский период занимались
сельским хозяйством, но все же назвать это сельским хозяйством в истинном значении
этого слова нельзя. Земледельческим обществом можно назвать лишь такое, где вся
экономика основана на возделывании почвы, а в культуре явно отражается стиль жизни,
само существование которой зависит от процветания фермерских хозяйств. Как правило,
религия такого народа до некоторой степени является отражением их повседневного
труда.
Во время своего похода в 55 г. до н. э. Цезарь отметил, что у кельтов встречается некое
подобие маленьких семейных ферм, предназначенных для выращивания злаков. Тем не
менее главную часть рациона кельтов составляло мясо, а растительная пища служила
лишь дополнением к мясу. Основная часть кельтских посевов предназначалась для корма
скота. До пришествия римлян кельты были скотоводами, но никак не земледельцами, а их
культура была культурой пастухов и кочевников. Однако во время римского правления из
Британии за сезон отправлялось до 600 барок с зерном для римской армии на Рейне,
усмирявшей там местное население.
Для того чтобы понять, как эволюционировали волшебные традиции в Британии,
необходимо отдельно обсудить каждый из наиболее заметных факторов, повлиявших на
формирование кельтских верований, а именно: евразийский шаманизм, культ мертвых,
веру в фей, итальянское язычество, таинства чаши (cauldron mysteries), а также влияние
скифо-сарматской культуры. Как мы позднее увидим, культ мертвых, итальянское
язычество, вера в фей — все это побеги от одного и того же корня верований Старой
Европы. Евразийский шаманизм считается первопричиной некоторых примитивных
магических действий, известных в волшебных таинствах.
Нашествие кочевников знаменовало собой переход к патриархальному обществу с последующим угасанием староевропейской религии, основанной на поклонении богине.
Хотя это нашествие происходило ранее, чем появление кельтов в Британии, его влияние
на кельтскую теологию исключительно велико, поэтому его воздействие заметно и на
Британских островах. О таинствах чаши стоит заметить, что в кельтской вере эта ее часть
необычайно развита и усложнена, что заставляет предположить, что таинства не были
принесены извне, а принадлежали самой местной культуре.
Далее мы отдельно поговорим о каждом из этих исторических факторов. ЕВРАЗИЙСКИЙ ШАМАНИЗМ

В книге Карло Гинзбурга “Экстаз. Расшифровывая ритуалы ведьмовских шабашей”
рассматривается интересное сходство между магической практикой древних
западноевропейских ведьм и центральноевропейских шаманов. По Гинзбургу, корни тех и
других обычаев могут быть последовательно прослежены до скифов, затем до жителей
Фракии и, наконец, до кельтов. В культурах этих народов мы находим весьма схожие
верования, касающиеся экстаза, волшебного полета и превращения в различных
животных. Нечто схожее мы находим и в средиземноморских культурах еще до появления
этрусков. Вот что говорит Гинзбург по этому поводу:
“Для того чтобы добраться до фольклорных корней ведьмовских шабашей, мы, очевидно,
должны начать с экстатического культа богини ночи. На первый взгляд, этот культ
кажется чисто кельтским феноменом. Но при более внимательном изучении мы понимаем,
что это не так, поскольку в ритуалах шабаша имеется ряд весьма ярких моментов явно
средиземноморского происхождения. Хорошо, тогда мы выдвинем другую гипотезу.
Предположим, что ритуалы шабаша происходят от каких-то очень древних обрядов, за
прошедшие долгие годы усложненных и обогащенных с художественной точки зрения.
Например, это могли быть сезонные обряды, выполняемые с целью обеспечения
благополучия сообщества и построенные по типу маскарада с участием персонажей в виде
животных”.
В основе любого шаманского культа лежат три элемента: умение входить в транс,
способность духа покидать тело и способность духа принимать некую животную форму.
Обыкновенно эти обряды предназначались для того, чтобы шаман смог принимать
участие в борьбе против злых сил увядания и распада. Иногда же похожие методы
использовались и для того, чтобы вызволить заблудшую душу, попавшую в силки
спиритуального мира. Легенды о волках и других ужасных оборотнях появились,
несомненно, как отголоски тех древних магических обрядов.
Где-то в V в. до н. э. Геродот упоминал о людях, способных превращаться в волков.
Схожие мотивы встречаются у многих народов Африки и Азии и повсеместно
распространены в Европе.
Считалось также, что и ведьмы обладают способностью оборачиваться в различных
животных. Сохранившиеся материалы процессов XI века по обвинениям в колдовстве
содержат многочисленные свидетельства очевидцев, наблюдавших превращения ведьмы в
волка. Гинзбург пишет, что у всех этих верований есть общие древние корни:
“Кельты и скифы соприкасались между собой. Особенно часто такие контакты
происходили в области нижнего течения Дуная и в Центральной Европе. Эти контакты
могут объяснить некоторые не до конца понятые факты, например: изобилие ирландских
легенд про волков-оборотней, то и дело встречающиеся в кельтских сагах элементы
шаманизма, а также сходство оссианского эпоса с легендами времен короля Артура”.
Действительно, все перечисленное встречается в кельтских мифах и легендах, начиная с
четырех ветвей Мабиногион и вплоть до хроник Круглого стола короля Артура. Все эти
элементы шаманских верований оказали большое влияние на кельтов, а после вторжения
их в Британию — и на местное островное население, с подобными верованиями дотоле не
знакомое. Но зато на Британских островах кельты познакомились с новым для них
верованием - культом мертвых. Слияние двух верований и привело к возникновению
своеобразной религии островных кельтов.