[Aura]

Изначально Русалки — родовые гении-хранители, Берегини русов, на что указывает само их имя. Имя это имеет в своей основе мысль о кровно-духовном родстве между народом и его Духами-Покровителями. Под духовностью надо понимать нечто самобытное, внутренне присущее народу от рождения, ему совечное; то духовно-жизненное ядро народной души, с чем наш народ явился на Земле.

С Русалками — Прародительницами, стоявшими у колыбели русов, связано наше происхождение. Почитание Русых Берегинь восходит к древнейшим рожаницам, к временам материнского родового строя.

Свое чувственное, одушевленное воплощение наши Феи-Покровительницы обрели в поэтическом образе Русалок, впитавшем в себя народную ласку и восхищение. Русы, вложили в этот образ особо чтимое, родственное значение, придали ему обаяние и дивную прелесть, наделили любовью и обожанием, прозвучавшим в древних и загадочных обрядовых песнопениях и заклинаниях.

Можно догадываться, что тайнодейства русалий (особых, посвещенных русалкам торжеств, пик которых совпадал с празднеством Летнего Солнцеворота и с мистериями Купальской ночи), были посредством любовной магии связаны с перевоплощением Предков и, в тоже время, естественно сливались с весенним чествованием возрождающихся живительных сил Праматери — Природы.

В языческих представлениях Духи Предков сближались и взаимосвязывались со стихийными духами родной Природы. Ведь усопшие уходили на тот Свет (а не во тьму!), находящийся не где-то вне Природы, а являющийся лишь внутренней ее стороной, обычно нам невидимой. Тот Свет не более божествен, чем этот, и не менее таинствен для его обитателей.

Природа едина, но многомерна, и нет, не переходимой границы между различными уровнями ее материальности, Русалки — медиумические существа, живущие в обоих мирах; посредницы между Явью и навью, между нашим миром и страной Чуров-Пращуров. Страна эта не на небесах и не под землей; она — здесь же, и мы бессознательной частью своего естества живем в ней, сами того не замечая. Русалки — ясновидящие проводницы душ сородичей-русов туда и обратно (в этом они схожи с Валькириями).

Понятно, что иудохристиане сделали все, чтобы очернить столь дорогой народному сердцу образ Русалок, прервать волшебную связь поколений и осиротить русов, лишив их незримого покровительства.

Светлые Вещие Девы, несущие и Берегущие Жизнь, выли дьяволизированы и превращены в свою полную противоположность — в пагубную, зловещую нежить. Казалось, что с ними было покончено раз и навсегда. Но не тут-то выло…

Русалок не смогли «запретить» попы, не смогли обесчестить и академические ученые, высокомерно объявившие их «персонажами низшей славянской мифологии».

В то время как образы древних богов давно стерлись в народной памяти, а если и сохранились, то под именами иудохристианских «святых» (Георгий Победоносец, Илья-пророк и т.п.), то образы «низшей мифологии», Ближе связанные с Природой и со всем бытом народным, сохранились почти целиком в древнейшем виде. Оно и понятно; ведь в повседневной жизни человек был связан с ними гораздо больше, чем с «высшими» богами.

Так называемые «боги» — великие господа и податели благ — есть культ позднейший, раболепный, жреческий, и потому невозможно восстановить древние представления о Дажьбоге, Стрибоге и т.д. Зато сохранились самые живые народные представления о различных соседствующих с человеком природных духах лесных, полевых, водяных…

Нет никаких воспоминаний об обрядах и празднествах в честь Перуна (церковь с ними даже не боролась), однако жестоко преследовавшиеся русалии дожили до начала XX в. так, например, кое-где сохранился еще обычай «проводов русалок», хотя понятие о значении обряда было уже напрочь утеряно.

Множество тождественных свидетельств почти со всех губерний о почитании Русалок находится в материалах Русского географического общества, собранных в основном в середине XIX в. Призрачные, причудливые существа живут в устных, т.е. древнейших памятниках народного творчества: в наиболее архаических заговорах, закличках, заклятиях, в родовых преданиях и хороводных обрядовых песнопениях. Живучесть этих образов и в наше время тем более удивительно на фоне всеобщего забвения роскошного и полнокровного мира Языческой Культуры.

Русалки — единственный образ «низшей мифологии», внушающий любовь и воспетый в восточнославянских лирических песнях, преимущественно белорусских и южнорусских, причем названы они там ласкательными именами.

Именно образ Русалки нашел, по сравнению с другими природными образами, наибольшее распространение в изобразительном искусстве и художественной литературе: Русалки вдохновляли поэтов и композиторов, пленяли живописцев.

Несмотря на всю демонизацию церковниками этого образа, он обрел яркое воплощение в русском народном изобразительном искусстве. На браслете XII в. изображена Русалка у Древа Жизни, на костяной пластине ХIII в. — Русалка, пьющая из рога. Изображения Русалок нередко встречаются в русской народной резьбе по дереву, причем изображения в домовой резьбе в народе чаще назывались не Русалками, а Берегинями, т.е. древнейшими родовыми Духами-Покровителями.

Со времен начала иудохристианизации Руси прошло более тысячи лет, народное сознание претерпевало не одну коренную ломку, однако до сих пор, и не только в глухомани, можно услышать рассказы очевидцев о встречах с НЕВЕДОМЫМ.

Эти истории — произведения устной не сказочной прозы — получили название бывальщин, быличек. Народное слово «быличка» по значению близко и даже тождественно приводимым В. И. Далем словам: «бывалка, бывальщина, былица», т.е. рассказ не вымышленный, а правдивый. Былички — не небылицы, а быль, на что указывает само их название.

Главными действующими лицами в быличках являются Русалки и другие «суеверные пережитки» Язычества. Чаще всего былички — это Бесхитростные свидетельские показания о странных, таинственных, необъяснимых происшествиях и «оказиях», порой жутковатых. В них установка на несомненную действительность, и вопрос достоверности даже не возникнет. Русалки, Леший, Водяной, Вихорь, Дед Мороз, Снегурочки реальны как естественные персонажи, чье существование в том земном мире, где живут люди, столь же натурально, как существование знахарок, ведунов, лунатиков. Они являются не как выходцы из чужого, враждебного мира, а как оборотная сторона единой, но многообразной Природы (на понятиях о всеобщем превращении — оборотничестве основано все Языческое мировоззрение).

Они — всегда рядом, в скользящей неуловимости своих воплощений: Домовой — в доме, Леший — в роще за околицей. Водяной — в пруду под горой. Русалки — возле ручья. Язычники были убеждены в повсеместной населенности Природы Бесчисленными сонмами различных духов. Именно их природная, а не воображаемая сущность и является причиной столь стойких убеждений.

Одни и те же рассказы повторяются в самых разных, отдаленных друг от друга областях, причем о заимствовании не может быть и речи. Можно, конечно, пытаться объяснить то или иное свидетельство розыгрышем, переутомлением, вредом или опьянением очевидца. Но как объяснить всю совокупность подобных событий, невероятно совпадающих даже в подробностях, и их повторяемость? Арсеньев в «Сквозь тайгу» пишет, как его поразило сходство описанных удэгейцами водяных женщин с русалками: «Сходство не только общее по смыслу, но даже и в деталях. Откуда оно?

А если объявить все эти явления галлюцинациями, то возникнет законный вопрос: почему все Безумцы галлюцинируют одинаково? Почему образы этих видений иногда даже в мелочах тождественны у самых разных людей, независимо от их возраста, пола, образования и т.д., если подозрение в сговоре заведомо отпадает? Это совершенно необъяснимо, так же как необъяснима постоянная согласованность вырванных под пытками показаний средневековых «ведьм», т.е. заподозренных в сношениях с «дьяволом» несчастных знахарок-лунатичек, утверждавших, что дар целительства они получили от Лесных Духов.

Содержание историй о встречах с Неведомым убеждает, что они — не досужая выдумка. Если что-то происходит непрестанно, повсеместно и одинаково, значит, существует нечто, реально существующее независимо от нашей веры или неверия в это нечто. Иными словами, Русалки — существа, имеющие Объективное бытие.

Еще не так давно казалось, что существует окончательное знание, что всесильная наука в обозримом будущем даст определенные ответы на все вопросы. Но это оказалось самонадеянным заблуждением. Каждый полученный учеными ответ порождает уйму новых вопросов, а научная картина мира не только не делается проще и понятней, но напротив, предстает все более и более сложной, величественной, непредсказуемой и загадочной.

Осмысление человеком природных явлений возможно лишь настолько, насколько явления эти удается свести к понятиям, доступным его плоскому, поверхностному восприятию. Однако в Природе существует множество явлений, не поддающихся этому и, соответственно, выходящих за пределы человеческого понимания.

Наше познание ограничено миром явлений, или феноменов, да и знание наше о них весьма относительно, а не, безусловно. Сущность же феноменов, их ноуменальная «душа», их первичные, деятельные причины остаются нам неизвестными и непостижимыми, как «вещь в себе».

Все явления Природы обладают некоей скрытой сущностью, внутренними жизненными побуждениями, которые недоступны сугубо рационалистическому познанию; их нельзя охватить и отразить в понятиях «здравого смысла», ибо гениальность Природы лежит на пределе человеческого «Безумия».

Чтобы приблизиться к пониманию тайной жизни Природы, недостаточно научного знания. Нельзя с невежественной усмешкой пренебрегать тем, что говорили и говорят многие высокоодаренные и чувствительные личности, вдохновенные поэты, натуралисты — отшельники и вообще люди, считающие себя мистиками, только потому, что их ненасильственный, безболезненный опыт общения с Природой носит такое дразнящее ученых мужей название. Нельзя же, к примеру, считать Конан-Дойла, описавшего свой необычный опыт мировидения в книге «Появление Фей», простаком или обманщиком.

Подлинная, высшая религиозность — это осознание человеком своего глубочайшего родства с породившей его Матерью-Природой.

Человеческая душа — частица Мировой Души, животворящей всю Природу, и в силу этого человек может иногда, в некоторых исключительных состояниях, познавать Потаенное.

Пусть физики «доказали», что никакого волшебства в Природе нет и быть не может. Но люди, живущие вдали от больших и вонючих городов, физику не изучали, а потому и встречаются порой и с Лешим, и с Русалками, и вообще черт знает, с кем.

Эти удивительные, дивные существа заведомо не «злые», хотя, оберегая свои заповедные угодья от вторжения человека, они могут и внушить страх. Страх этот, однако, совсем иной, чем вызванный встречей с загробным привидением. Пишущий эти строки сам встречался с Неведомым, но испытал скорее завораживающее любопытство, нежели страх.

Изначально человек был естественным образом связан с творческими силами Природы, ладил со своими кумирами — кумовьями, а не противопоставлял себя им. Враждебной и даже «нечистой» силой они стали только тогда, когда падшей и богопротивной была объявлена сама Матушка-Природа.

Человек — Природа. В наше время эти два понятия искусственно разделены и противопоставлены друг другу. Противопоставлены монотеистическими религиями и рационалистической наукой, объединившимися в стремлении «победить» Природу. Живая Природа стала просто «объектом». А самовлюбленный «субъект», возомнивший себя господином, взял на себя роль управителя, надзирателя и совершенствователя. Солнце в его глазах оказалось заурядным «желтым карликом», Земля — окостенелой глыбой, и вообще все во Вселенной и даже ее происхождение было загнано в схемы, подогнано под модели, обездушено и обезличено.

Мир был представлен огромным, бесчувственным механизмом, из которого нужно, несмотря ни на что, извлечь побольше выгоды, разрушая и принося в жертву все вокруг — леса, моря, реки, горы, цветы — им ведь не больно, они ничего не чувствуют. И Земля тоже ничего не чувствует, она ведь «неживая».

Она несется с огромной скоростью в каком-то холодном, безжизненном, непостижимом пространстве, и ученые выстроили целую систему умозрительных гипотез, пытаясь машинно — материалистически объяснить: кто мы, зачем, откуда и куда? Уж слишком много счастливых, прямо-таки невероятных «совпадений» для нашего появления на завертевшемся и отвердевшем газовом облаке с последующими уникальными условиями для возникновения и процветания Жизни, и даже больше: РАЗУМНОЙ ЖИЗНИ.

Неужели такой прекрасный, чудесный мир был «схимичен» из ничего так прозаически, скучно и неинтересно каким-то человекообразным местечковым Иеговой? А чем этот дешевый фокусник занимался до «сотворения мира»?

Сама идея сотворения Природы — «твари» богом — «творцом» есть идея ложная, и лживая. Зачем физики-теоретики, в большинстве своем — иудеи раздувают гипотезу «большого взрыва»? Чтобы научно подтвердить библейскую догму о сотворении мира из ничего, из виртуальной точки, и обосновать, оправдать иудохристианского бога.

Язычники жили в сказочном, волшебном мире, где все было прекрасным и совершенным, одушевленным и живым. И человек родом из волшебной сказки, а не от Адама или обезьяны.

Бог монотеистов — всевышнее сверхъестественное существо, «чистый» небесный дух не от мира сего, в противоположность «косной», низменной материи. Представление о боге, как о личном и сверхприродном, является определяющим признаком монотеизма. В Язычестве же, т.е. во врожденном мировосприятии, изначально свойственном человеку как ЕСТЕСТВЕННОЕ ОТКРОВЕНИЕ — ВЕДОВСТВО, божество выступало как безличная, беспредельная ЖИЗНЕННАЯ СИЛА, совечная и внутренне присущая Праматери — Природе, даже прямо тождественная Ей.

БОЖЕСТВО — ЭТО САМА ЖИЗНЬ, бессмертная сущность которой — в непрестанном коловращении-воспроизведении себя в творчестве новых форм. Все сущее рождается, развивается, умирает для воплощения в новом обличье, и вечность Жизни обусловлена бесконечными превращениями одних конечных состояний в другие.

Никакой «бог» не сотворил Природу: будучи, сама по себе Божественной и имеющая источник бытия в самой себе, она была всегда и пребудет вечно. Древние рисуют нам величественную картину самоценной, саморазвивающейся, живородящей и всесовершенной Природы. Такое мировоззрение объясняет причину «безбожия» Языческих религий, если искать в них нечто похожее на бога-творца мира, подобного Иегове или аллаху. И в этом смысле Язычники являются атеистами, если следовать точному значению этого греческого слова.

Язычники были и материалистами в верном значении этого понятия. Ведь в широком философском смысле материализм первоначально — это точка зрения на Природу, как на нечто, существующее вне и независимо от человеческого сознания. Иными словами, материализм не что иное, как признание бытия Природы и действующих в ней Неведомых Сил объективной реальностью, а не плодом человеческого воображения.

Однако, в борьбе с идеализмом, который господствующее богословие стремилось использовать в качестве своей философской основы, материалисты переусердствовали и, как говорится, вместе с водой выплеснули и ребенка: на практике материализм выродился в полную противоположность идеализму, т.е. в отрицание вообще всякой одушевленности и в попытки объяснить все явления Природы чисто механистически.

Людям был предложен выбор из двух одинаково ложных положений: иудохристианизированного идеализма и опошленного материализма. А в качестве основного, якобы, вопроса философии был подброшен надуманный вопрос о первичности духа, либо первичности материи. Сама постановка этого вопроса подобна схоластическому, бесплодному спору о курице и яйце. Ведь в Природе такого вопроса вообще не существует: в целостном Мироздании Энергия и Материя не противостоят друг другу, а сливаются в высшем, естественном единстве. Нет безусловно «чистого» духа как нет и безусловно «мертвой» материи. Каждая сила имеет свое тонкоматериальное воплощение, а каждая материальность по-своему одушевлена.

Нет заведомо не переходимой границы между живым и «неживым». Божественностью, т.е. жизненностью пропитано каждое дерево, каждый камень и каждый атом нашей Планеты. Чтобы осознать это, не надо быть ученым в современном понимании учености, не надо проводить какие-либо сложные исследования: все явно лежит на поверхности, все явлено, все представлено неоспоримыми природными доказательствами. Надо лишь посмотреть непредвзято и задуматься…

В изложении своих взглядов я стараюсь быть понятным каждому мыслящему человеку, будь он нигилист или язычник; но предмет повествования таков, что первый может понять меня только умом, а второй — и умом, и сердцем. Не надо, однако, сверять все мои определения с энциклопедическими терминами, потому что, во-первых: всякий термин условен, а во-вторых, важно вникнуть в суть вопроса, а не довольствоваться его научным обозначением.

Жизнь — величайшая, высшая тайна Вселенной. Несмотря на успехи молекулярной биологии, человек все еще далек от решения «вечной загадки» — феномена происхождения и сущности Жизни. Теоретической биологии, как таковой, нет. Ученые затрудняются даже наметить то направление, в котором она могла бы приблизиться к решению этой мировой загадки. Более того, самые проницательные биохимики склоняются к мысли о принципиальной невозможности научного познания Сущности Жизни.

Жизнь невозможно истолковать односторонне и исключительно ни гипотезами крайне виталистическими, ни грубо-материалистическими. Непрерывный поток Жизни не разделяется на материю и энергию, а представляет собой их неразрывное единство. Жизнь в ее всеохватывающе широком смысле «сводится», говоря предельно упрощенно, к явлениям превращения энергии и материи. Такое воззрение на сущность Жизни уходит своими корнями в древнейшую натурфилософию, в основе которой лежало понимание единства Материи и Духа, а предметом исследования, которой служила Природа в своем целостном, органическом единстве.

Жизнь — душа Мира, и в каждой земной материальности воплощена частица мировой души. Дыхание Жизни — не запредельное метафизическое начало, а естественная сила, внутреннее свойство материи. В раннем Язычестве в качестве т.н. божеств выступали Духи, или в современном понимании — полевые формы Жизни.

Так называемые поля — это проявления действующих в Мироздании сил, о сокровенной сути которых известно лишь то, что они существуют.

Академическая наука признает наличие только гравитационных и электромагнитных полей, а полевые формы существования Жизни умышленно не замечает или просто отвергает.

Между тем, у физиков, биологов, медиков накопилось множество необъяснимых феноменов, которые проясняются лишь в случае признания биополя. И некоторые видные ученые пришли к научному осознанию существования Разума, внутренне присущего Природе. Они полагают, что материя на уровне сверхмалых образований — ЖИВАЯ и по-своему сознательна.

Исследования этих ученых волей-неволей подтверждают древнейшие анимистические представления об одушевленности всего живого, учение о всеобщей одушевленности материального мира, позднее, в 17 в. получило название хилозоизма от греч. слов — материя и жизнь. Хилозоисты наделяли способностями ощущения и мышления в той или иной мере все сущее в Природе. Корни хилозоизма уходят, в свою очередь, в первобытные представления о населяющих стихии и все царство Природы духах: земляных, водяных, лесных, воздушных, горных и т.д.

Кто сказал, что воплощение разума-сознания возможно лишь в привычном нам виде каких-либо гуманоидов? Человек все мерит на свой аршин, и такой антропоцентризм есть лучшее доказательство слабости нашего рассудка. Почему в Природе не может существовать иной, НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ РАЗУМ???

Узрение и признание этого разума затруднено лишь нашими предвзятыми, превратными понятиями да некоторыми ограничениями в физическом плане. Своеобразный разум — сознание присутствует везде; он существует рядом с нами в «простейших» вещах: в дереве, в ветре, в дожде, в нашей планете — Земле. ВСЯ ЗЕМЛЯ — ЭТО ЕДИНЫЙ РАЗУМ, ЕДИНОЕ СУЩЕСТВО, мыслящее, чувствующее и живущее по своим определенным законам, которые для нас — тайна за семью печатями.

Вокруг всего живого есть некая биоэнергетическая аура. Биополе — это поле, создаваемое живыми организмами, Жизнью; устойчивая и восполняемая энергетическая субстанция, прирожденная, свойственная живой материи. Триллионы клеточек человеческого тела образуют единый организм благодаря не столько нервной или кровеносной системе, сколько одушевляющему полю Жизни и его биотокам; подобным же образом биополе Земли пронизывает и наполняет собою всю Биосферу, связуя ее в единый Сверхорганизм.

Биополя — великий источник Сил Природы; огромная, если не беспредельная по мощности жизненная Энергия, которую биофизики и эзотерики называют «высокой». Мы все купаемся в океане этой Энергии, но не чувствуем ее, как не чувствуем окружающий нас воздух.

Биополе невещественно, невидимо и неосязаемо; у него нет явных признаков, указывающих на его «материальность» (в обычном смысле слова). С другой стороны, это не «дух» в понятиях классического идеализма; во всяком случае, никому не приходило в голову так его называть.

Представление о ДУХАХ сложилось в анимизме и первоначально обозначало существ, связанных с «тонкой», «чистой» материей. Мы сознательно употребляем это древнейшее название живых, движущихся Сил Природы, вкладывая в него такое содержание: ДУХИ — ЭТО ВЫСОКОЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ СГУСТКИ БИОПОЛЯ.

Стихийные Духи — порождение Природы. Обычно их облик сливается с однородной стихией их обитания, растворен в ней, и потому неуловим, обезличен. Но, используя данную им от Природы творческую силу, они могут выделяться из общей одушевленности и обособляться, т.е. уплотняться, сгущаться, «материализоваться». И тогда они оборачиваются феями, сильфидами, ундинами, эльфами, гномами…

Материя, по большому счету, есть лишь вихревые сгустки Энергии. Понятно, что степень сгущенности может выть разной. Это проясняет представление о Духах, как о существах хотя и бесплотных по сравнению с человеком, но не вполне бестелесных, а сотканных из лучистой, светоносной, эфирной субстанции. Для них нет физических преград и они, могут быть совмещены в пространстве с деревом, зверем, радугой, вьюгой или камнем. Доступные обычно лишь нашему воображению, они могут, однако, чувственно обнаруживаться и принимать тот внешний вид и образ, который мы способны воспринять и который соответствует нашему психофизическому и духовному состоянию.

Раннее Язычество являлось как вы совокупностью взаимообязательств между человеком и Природными духами. Вернее, взаимоотношений, основанных на уважении, внимании и предупредительности.

Биосфера Земли буквально пронизана энергетически информационными связями — биотоками, возникающими вследствие жизнедеятельности и взаимодействия множества самых различных организмов. Это и есть биополе, связующее все живое на Планете в глубоком, гармоничном и нерасторжимом единстве.

Если понимать Природу как всеобъемлющее биополе, а человека — как частицу этого огромного Биологического целого, то свещенные обряды почитания стихий, лесов, родников и т.д. являются, по сути, упрочением взаимосвязи человека с этим биополем, способом сознательного подключения к этому благодатному источнику, чтобы зарядиться целебной, могущественной, божественной энергией — жизненной силой.

Присутствие Духов Язычник может ощутить непосредственно — в зависимости от явственного чистосердечия: когда во время ваших обрядов природные стихии сопутствуют вам, то это верное доказательство того, что вы на правильном пути.

Не надо только искать искусственных, «магических» приемов войти в общение с нечеловеческим Разумом и, тем более, пытаться как-то воздействовать на Него. Почин должен исходить от Духов.

Вдохновение ускользает от тех, кто проявляет излишнюю назойливость, но внезапно приходит к нам само, когда мы этого заслуживаем. Когда Духовный Мир сочтет это необходимым, он по своей воле установит общение сам и с тем, с кем сочтет нужным. Все в мире покупается: неподкупна лишь ПРИРОДНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ.

Общение становится возможным тогда, когда человек духовно созревает для этого; когда Природа почувствует, что не одно только своекорыстное желание обрести здоровье влечет тебя в леса и луга, а искреннее стремление согласовать свою жизнь с Жизнью Природы и содействовать всеобщей Жизни.

Восторженное благоговение перед красотой, совершенством и величием Матери-Природы — это, пожалуй, самое прекрасное чувство, какое может испытывать смертный; это — источник всего чистого, возвышенного и доброго в душе человеческой.

Немудрено любоваться Природой, даже выть влюбленным в Нее. Но обожать, рыдать от избытка чувств — это ВЕЛИКИЙ ДАР, и дается далеко не каждому. И пусть опасение показаться странным и даже безумным не лишает тебя смелости быть добродетельным. А истинная добродетель — это, прежде всего, сердечное сопереживание, отзывчивость на боль бессловесных живых существ. И без этого, все, что ни делают иудохристиане для своего «спасения», бесполезно.

Нездоровый образ жизни отчужденного от Природы человека сделал необходимым появление медицины, заставляющей его умирать все продолжительнее, все мучительнее и беспросветнее. К своей боли привыкают, но невозможно привыкнуть к боли беззащитных, безвинных существ. И для облегчения своей боли, своей участи человек не имеет иного средства, как облегчать боль других.

Мироздание — идеальное гармоничное целое, где красота неразрывно связана с нравственностью. Земная жизнь человека — это испытание на отзывчивость, посредством которого Природа производит ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР. Всякое содействие Жизненному Потоку приносит радость и здоровье, а всякое нарушение, пресечение его, — болезни, немощь и, в конечном итоге, исчезновение навеки.

Мать-Природа не безумна: она лишает своих даров того, кто употребляет их во зло. Более того: не быть злым — еще не значит выть добрым. Есть «нравственность» для слабых, порочных и «нищих духом»: она бездеятельна и призывает лишь воздерживаться от зла. Но есть нравственность для сильных: она деятельна и повелевает творить добро — лелеять Жизнь. Неподдельная добродетель подобна цветку: всякое украшение лишь безобразит её. Единственное преимущество сильного — это возможность делать добра более чем прочие люди.

Путь к посвещению в мистерии Природы бывает достаточно долгим. Но для каждого чистого сердца однажды обязательно настанет час, когда придет ВЕЛИКОЕ ОТКРОВЕНИЕ. Оно придет не в виде каких-то сверхъестественных видений, но явится как ослепительное ЧУДО, как гром среди ясного неба, и с невероятной силой потрясет все твое существо, и перевернет всю твою жизнь. Это будет великолепно, изумительно, ни с чем не сравнимо, но в то же время просто и естественно.

В этот миг ты прозреешь — увидишь и поймешь, что раньше был слеп, и ты удивишься прежнему своему неведению. Выразить в человеческих словах это великое, слишком великое познание можно только так: ВСЁ ЕСТЬ ЖИЗНЬ.

Ты вдруг увидишь Природу ЖИВОЙ И ОДУШЕВЛЁННОЙ. Оглянувшись вокруг, ты сердцем почувствуешь, что ОНА тоже смотрит на тебя! Ты начнешь понимать волшебный язык чувств — самый древний и самый правдивый язык Природы, на котором общаются все живые существа.