[Винтас]

Здравствуйте, сегодня мы поговорим на тему Старшего Аркана – Солнце, на колоде оракульного типа ЧГ. 
МБК: XIX – Солнце 
В легендарном городе Архаме (Arkham) «внезапно исчезло Солнце, хотя на небе не было ни облачка… вдалеке блеснула молния, но люди напрасно смотрели на небе в поиске признаков бури… они начали ритмично поднимать руки вверх…» 

---------------------------------— 
Если честно, хоть и МБК, но мне совершенно и в критической форме ну не идет тема ни заката, ни упадка, как это не могу ничем принять, поэтому я решительно тему «заката» отрицаю. Да и карта Солнца, чаще всего ассоциируется (в нормальном положении) явно не с упадком. 
По мне тут наоборот идет восход Солнца, начало светлой полосы и надежды, радости и счастья. Да, колода мрачная, тяжелая, с нотками какой - то даже безысходности. Но давайте на минутку представим, что это мрачное, давящее состояние было до Восхода Солнца, что все проблемы уже почти позади, что есть шанс выйти из мрака пещеры, выйти из образа и влияния ужасов и кошмаров, «очеловечиться». 
Полулюди, получудовища выходят из темной пещеры мрака и ужаса, где пребывали почти всю свою сознательную жизнь, были в полумраке и под влиянием ужасов и самообмана, страха и комплексов. Люди темноты и подземелья , люди Луны, подлунного темного мира, дети – холодных грез (Арканы Звезда и Луна). Холод и темнота были их спутниками, мрак и ужас были их приемными родителями – воспитывавшими их. Зима любви и Зима души. 
Но все позади, все кончено. Все тайное (СА ЛУНА) станет явным (Солнце), людям в образах нелюдей (в хорошем понимании) явят тот мир, то состояние, которого они достойны по праву людей! 
Выйди из сумрака холодных и мрачных пещер, где грязь и темнота, пороки и ужасы были твоей средой, вот ТВОЕ СОЛНЦЕ, вот та самая надежда (Звезда) за которой ты шел. Оглянись, сравни, как ты жил, чего на самом деле ты достоит, задумайся о своем предназначении, ты – человек, а не пленник ужаса пещеры. 
-----------------------------------------— 
выдержка: 

Миф о пещере — знаменитая аллегория, использованная Платоном в трактате «Государство» для пояснения своего учения об идеях. Считается краеугольным камнем платонизма и объективного идеализма в целом. Изложена в форме диалога между Сократом и Платоновым братом Главконом: 

— Ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию... Представь, что люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная, представь, невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх Ширмы показывают кукол. 
Представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат. Образ, подобный нам. Прежде всего, разве ты думаешь, что. находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры? 

— Как же им видеть что-то иное, раз всю свою жизнь они вынуждены держать голову неподвижно? 
А предметы, которые проносят там, за стеной? Не то же ли самое происходит и с ними? 

— Если бы узники были в состоянии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты, не считали бы они, что дают названия именно тому, что видят? 

— Непременно так. 

— Далее. Если бы в их темнице отдавалось эхом все, что ни произнес бы любой из проходящих мимо, думаешь ты, они приписали бы эти звуки чему-нибудь иному, а не проходящей тени? Такие узники целиком и полностью принимали бы за истину тени проносимых мимо предметов. 

— Это совершенно неизбежно. 

— Понаблюдай же их освобождение от оков неразумия и исцеление от него, иначе говоря, как бы это все у них происходило, если бы с ними естественным путем случилось нечто подобное... Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх в сторону света, ему будет мучительно выполнять все это; он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше. И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд? Да еще если станут указывать на ту или иную проходящую перед ним вещь и заставят отвечать на вопрос, что это такое? Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит, и он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь? 

— Конечно, он так подумает. 

— А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза и не отвернется он поспешно к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывают? 

— Да, это так. 

— Если же кто станет насильно тащить его по крутизне вверх, в юру и не отпустит, пока не извлечет его на солнечный свет, разве он не будет страдать и не возмутится таким насилием? А когда бы он вышел на свет, глаза его настолько были бы поражены сиянием, что он не смог бы разглядеть ни одного предмета из тех, о подлинности которых ему теперь говорят. 

— Да, так сразу он этого бы не смог. 

— Тут нужна привычка, раз ему предстоит увидеть все то, что там наверху. Начинать надо с самого легкого: сперва смотреть на тени, затем -на отражения в воде людей и различных предметов, а уж потом — на самые вещи; при этом то, что на небе, и самое небо ему легче было бы видеть не днем, а ночью, то есть смотреть на звездный свет и Луну, а не на Солнце и его свет. 

— Несомненно. 

— И, наконец, думаю я, этот человек был бы в состоянии смотреть уже на самое Солнце, находящееся в его собственной области, и усматривать его свойства, не ограничиваясь наблюдением его обманчивого отражения в воде или в других ему чуждых средах. 

— Конечно, ему это станет доступно. 

— И тогда уж он сделает вывод, что от Солнца зависят и времена года, и течение лет, и что оно ведает всем в видимом пространстве, и оно же каким-то образом есть причина всего того, что этот человек и другие узники видели раньше в пещере. 

— Ясно, что он придет к такому выводу после тех наблюдений. 

— Так как же? Вспомнив свое прежнее жилище, тамошнюю премудрость и сотоварищей по заключению, разве не сочтет он блаженством перемену своего положения и разве не пожалеет своих друзей? 

— И даже очень. 

— А если они воздавали там какие-нибудь почести и хвалу друг другу, награждая того, кто отличался наиболее острым зрением при наблюдении текущих мимо предметов и лучше других запоминал, что обычно появлялось сперва, что после, а что и одновременно, и на этом основании предсказывал грядущее, то, как ты думаешь, жаждал бы всего этого тот, кто уже освободился от уз, и разве завидовал бы он тем, кого почитают узники и кто среди них влиятелен? Или он испытывал бы то, о чем говорит Гомер, то есть сильнейшим образом желал бы «...как поденщик, работая в поле, службой у бедного пахаря хлеб добывать свой насущный» и, скорее, терпеть что угодно, только бы не разделять представлений узников и не жить так как они? 

— Я-то думаю, он предпочтет вытерпеть все что угодно, чем жить так. 

— Обдумай еще и вот что: если бы такой человек опять спустился гуда и сел бы на то же самое место, разве не были бы его глаза охвачены мраком при таком внезапном уходе от света Солнца? 

— Конечно. 

— А если бы ему снова пришлось состязаться с этими вечными узниками, разбирая значение тех теней? Пока его зрение не притупится и глаза не привыкнут, — а на это потребовалось бы немалое время, — разве не казалось бы, что он смешон? О нем стали бы говорить, что из своего восхождения он вернулся с испорченным зрением, а значит, не стоит даже и пытаться идти ввысь. А кто принялся бы освобождать узников, чтобы повести их ввысь, того разве они не убили бы, попадись он им в руки? 

— Непременно убили бы. 

— Так вот, дорогой мой, это уподобление следует применить ко всему, что было сказано ранее: область, охватываемая зрением, подобна тюремному жилищу, а свет от огня уподобляется в ней мощи Солнца. Восхождение и созерцание вещей, находящихся в вышине, — это подъем души в область умопостигаемого. Если ты все это допустишь, то постигнешь мою заветную мысль — коль скоро ты стремишься ее узнать, — а уж богу ведомо, верна ли она, Итак, вот что мне видится; в том, что познаваемо, идея блага — это предел, и она с трудом различима, но стоит только ее там различить, как отсюда напрашивается вывод, что именно она — причина всего правильного и прекрасного. В области видимого она порождает свет и его владыку, а в области умопостигаемого она сама — владычица, от которой зависят истина и разумение, и на нее должен взирать тот, кто хочет сознательно действовать как в частной, так и в общественной жизни. 

— Я согласен с тобой, насколько мне это доступно. 

— Тогда будь со мной заодно еще вот в чем: не удивляйся, что пришедшие ко всему этому не хотят заниматься человеческими делами, их души всегда стремятся ввысь. Да это и естественно, поскольку соответствует нарисованной выше картине. 

Платон 
Взято с сайта http://radosvet.in/16455-platon-dialog-o-peschere.html 
Интересно, не так ли? 

В плане отношений: 
карта может сулить как ясность, начало ясности, пояснение любого вопроса, а так же период, который принято называть «неизбежный застой», но тут я бы его отметил как не имеющий + и -, просто ситуация, как говорят юристы «без движения». Если были некие отрицательные моменты в отношениях, то карта может показать начало выяснения отношений (не обаятельно физически, это может быть просто «просвет в голове» по принципу «до меня дошло», это может быть отхождение от старых шаблонов и установок, победа над надуманными проблемами и страхами, повышение уровня самооценки, которая может дать общую картину изменения поведения самого человека) 
В плане здоровья: 
улучшение, иногда начало воспалительных заболеваний, выход инфекции, благоприятное время для зачатия. 
В плане бизнеса: 
как мне показалось, тут больше идет намек на то, что человек может осознать и найти новые горизонты, у него появится реальная надежда на рост и развитие, в плане финансов, тут я бы трактовал как что до этого момента человек как то необдуманно распоряжался финансами и вероятно путь через анализ прошел и ему «дали» новые возможности через перемену отношения к деньгам, так же потенциальный рост доходов. 
Так же тут в прямом смысле тема «спасительного света», а так же достаточно сложная тема перехода из мира тьмы к свету, вероятно, тут некая даже ломка чего то, может сознания, установок, правил, этап становления, адаптации и так далее. 
В плане магии: 
ритуалы на успех и благополучие, достаточно активные чистки, а плане негатив- он уничтожается, горит. Часто может показать очень активных эгоцентриков, ярких, иногда может показать вспыльчивых людей, но я бы все таки акцентировал внимание на переходный момент, люди хоть и видят Солнце, но пока в пещере, сказать, что тут классическое Солнце – я не могу, вероятней следует считать это начальным действием классического СА 

Обзор составил Минский Алексей