[Adora]

В XVIII и XIX вв. существование вампиров - оживших покойников, пьющих кровь своих жертв и живущих вечно - ни у кого не вызывало сомнения. Миссию по спасению окружающих от нежити брали на себя священники или просто добровольцы, склонные к мистике и азарту. В стандартный набор такого охотника в обязательном порядке входило распятие, которое якобы могло парализовывать вампиров, склянки со священными водой, землей и различными солями, молитвенники, пузырьки с благовониями, оружие и осиновый кол, который будучи всаженным в сердце, убивал вампира навсегда.

[Adora]

Имеется целый ряд документальных свидетельств того времени, в которых описываются удивительные вещи. Все началось со вспышки жалоб на нападения вампиров в Восточной Пруссии в 1721 году и в Габсбургской монархии с 1725 по 1734. В первом случае, подтвержденном множеством документов, серб Петер Плогожовиц (Peter Plogojowitz), умерший в 62 года, несколько раз после смерти возвращался в дом своего сына и просил еды. Сын отказал, после чего на следующий день был найден мертвым.

Через некоторое время были убиты и его соседи - смерть всех наступила в результате потери крови, при этом выжившие видели рядом с местами преступлений старика Плогожовица, умершего ранее.

Второй случай произошел тоже с сербом - бывшим солдатом, ставшим фермером, Арнольдом Паоле (Arnold Paole). Якобы за несколько лет до смерти он был укушен вампиром, а когда умер и сам, то превратился в монстра, убивающего местных жителей.

[Adora]

После обоих инцидентов государственные служащие изучили случаи и тела, описали их в докладах, а после Паоле об этих историях были изданы книги, которые распространились по всей Европе. Споры бушевали целое поколение. Проблема обострилась из-за распространения паники и слухов по деревням, в результате чего местные жители стали систематически раскапывать подозрительные могилы и расправляться с трупами.

В конце концов, австрийская императрица Мария Терезия отправила своего личного доктора, Герхарда Ван Свитена (Gerhard van Swieten), расследовать это дело. Он заключил, что вампиры не существуют, и императрица издала закон, запрещающий вскрытие могил и осквернение тел. Это был конец вампирской эпидемии, но к этому времени многие уже знали о вампирах и продолжали в них верить. Вскоре авторы художественных произведений переняли и адаптировали идею о вампирах, сделав её известной большинству людей. Охота на вампиров продолжалась весь XIX век и постепенно сошла на нет только с наступлением эпохи технического прогресса.

[Adora]

[Adora]

Наверное многих заинтересовал томик Льва Толстого "Война и мир" на одной из фотографий в самом начале. Конечно, само произведение никакого отношения к вампирам и охоте на них не имеет, но именно такие самые обычные художественные книги в те времена часто использовались охотниками на вампиров в качестве футляров и прикрытия для истинного содержимого: секретных молитв и заклинаний, самых надежных зелий и серебряных пуль, которые хоть и предназначены для уничтожения оборотней, но всегда имелись в арсенале охотников на вампиров на всякий случай.

[Adora]

Почему в душе мы упыри. Древние рукописи доказывают: Русь - родина вампиров

После того как в 1992 году на экраны вышел фильм Фрэнсиса Форда Копполы «Дракула» по роману Брэма Стокера, в обществе проснулся какой-то нездоровый интерес к вампирам. О них стали писать книги, издавать энциклопедии, снимать все новые и новые фильмы. Ажиотаж не утихает по сей день. Чего стоит одна только сага «Сумерки» о любви земной девушки и вампира. А домохозяйки рыдают над сериалом «Дневники вампира», рассказывающим о любви двух братьев-вурдалаков к простой школьнице.



Вампиры стали подлинными героями нашего времени, а вот из какого времени они родом, доподлинно неизвестно. К неожиданным выводам пришел доктор филологических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета Михаил Одесский, когда решил докопаться до корней самого понятия «вампир». Первые упоминания об этих полумифических существах, как доказывает ученый, встречаются именно в славянской культуре. Значит ли это, что у вампиров русские корни?

От упыря до вампира

Пожалуй, самое первое упоминание в мировой культуре о некоем вампироподобном существе встречается в памятнике древнерусской письменности — «Послесловии» к «Толкованию на книги пророческие». Сохранилось оно в рукописях XV века, но, как следует из самого текста, оригинал был написан в XI веке. Как отмечает изучивший текст профессор Михаил Одесский, любопытно прежде всего само имя переписчика — «Азъ попъ Оупирь Лихыи».



Первые упоминания об упырях встречаются в древнерусских рукописях. А «Сказание о Дракуле воеводе», написанное московским дьяком Федором Курицыным, прославило вампиризм чуть ли не на весь белый свет



Переводя на современный русский язык — Упырь Лихой. Имя явно загадочное и далеко не подобающее служителям церкви, которые в те времена и являлись переписчиками. Конечно, трудно предположить, что монах Упырь Лихой был кровопийцей. Но откуда пошло такое странное имя? «Имя для монаха вполне нормальное, к тому же в древности широко пользовались прозвищами, — поясняет Михаил Одесский.

— Они обычно происходили не от хороших свойств человека, а от негативных или смешных. И потому вполне могло быть, что монаху дали имя Упыря Лихого, характеризуя его как человека неробкого десятка». Правда, слово «лихыи» в те времена обозначало еще и разные формы зла, вплоть до того, что таким эпитетом награждали самого сатану.

А шведский славист Андерс Шеберг и вовсе предложил отбросить бесовщину и утверждал, что Упырь Лихой был на самом деле шведским рунорезцем по имени Upir Ofeg, который вполне мог оказаться в свите Ингегерд — дочери шведского короля, ставшей женой Ярослава Мудрого. И тогда получается, что в транслитерации Упырь — это имя рунорезца Эпира, а Лихой — перевод его прозвища...

Есть версия, что слово «упырь» носило бранный оттенок. Сохранилось «Послание в Кирилло-Белозерский монастырь» Ивана Грозного. Известный своим «тонким» чувством юмора и любивший ерничать над подданными государь на этот раз сетовал на испорченность нравов бояр, которые приняли постриг и побывали в монастыре: «А сей и платья не знает, не токмо жительства. Или бесова для сына Иоанна Шереметева? Или дурака для и упиря Хабарова?» Здесь интересен инфернальный контекст. «Упирь» фигурирует рядом с «бесовым сыном».

В определенном контексте древние литературные памятники действительно могут свидетельствовать об инфернальном, потустороннем значении слова «упырь». Отсюда возникает предположение, что упырям поклонялись, как божествам. И тогда прозвище переписчика Упыря Лихого — это лишь указание на его избранность, приближенность к высшим силам. Вот, например, в «Слове святого Григория» (список второй половины XV — начала XVI веков) есть вставки об истории славянского язычества. В частности, говорится следующее: «Преже Перуна бога ихъ, а преже того клали требу упирем и берегинямъ».

Снова эти «упири» — упыри, которым, судя по древнему тексту, приносили жертвы во время языческих богослужений. О том, кто такие упыри и берегини, напрямую в тексте не говорится, так же как и о том, что за жертвы им приносились. Предполагается, что берегинями могли быть положительные, добрые божества или существа, ведь слова «берег», «беречь», «оберегать» вызывали и раньше, и сегодня исключительно положительные ассоциации. Можно предположить, что в противовес им упыри были существами злыми. А жертвы им приносились по одной простой причине — таким образом люди пытались их умилостивить. Впрочем, есть еще одна версия — упыри могли быть духами предков, то есть не олицетворять собой ни зло, ни добро.

«Логика такая: упырь — это мертвец, мертвец — это предок, то есть речь, по всей вероятности, идет о поклонении умершим предкам», — поясняет Михаил Одесский. Еще в XIX веке знаменитый филолог-славист Измаил Срезневский рассматривал вопрос об изначальном в язычестве «догмате о едином, верховном Боге, родоначальнике всех других божеств». Исследователь говорил о трех периодах русского язычества: период обожания Перуна был последним, период поклонения «роду и рожаницам» ему предшествующим, а древнейшим — период поклонения упырям и берегиням.

«Срезневский приводит немало случаев упоминания упырей в народных преданиях славян, — рассказывает Михаил Одесский. — Слово это встречается в разных формах: в мужском роде (упир, упюр, впир, вампир), в женском (упирина, вампера) и почти везде в двух значениях: либо летучей мыши, либо привидения, оборотня, злого духа, высасывающего кровь у людей». Именно в этом втором смысле вампиры и стали известны всему миру. А приложили к этому руку опять же наши люди.

Перегнул палку

Примерно в то самое время, когда в древних рукописях впервые встречается слово «упырь», то есть в списке XV века, в Румынии правит небезызвестный ныне Влад III Цепеш (Дракула), который впоследствии и стал прототипом самого известного литературного и киновампира. Он оставил после себя богатое эпистолярное наследие. В то время не было письменного румынского языка и Дракула писал по-латыни и на церковнославянском.

Но, пожалуй, один из самых надежных, интересных и информативных текстов о Цепеше — «Сказание о Дракуле воеводе» — написал, как предполагают ученые, московский посольский дьяк Федор Курицын, который служил при дворе венгерского короля. Долгое время он пробыл на Балканах, а вернувшись на родину, прославился как еретик. Необходимо отметить, что очень быстро в России понятие о вампире стало ассоциироваться с ведьмой или колдуном, которые в свою очередь были связаны с понятием о ереси. Она определялась как отступление от догм, считавшихся важными для церкви.

В вере русского народа закрепилось представление о том, что человек не найдет покоя после смерти, если она произошла в тот момент, когда тот отлучен от церкви. Его могли отлучить из-за аморального поведения или ереси. Таким образом, еретик мог стать после смерти вампиром. Этот факт делает легендарной личность Федора Курицына и заставляет по-особому взглянуть на его «Сказание о Дракуле воеводе», написанное явно под воздействием еретических взглядов, замешанных на народных славянских преданиях . Интересно, что он ни разу не называет Влада Цепеша его настоящим именем.

Сказание начинается следующими словами: «Был в Мунтьянской земле воевода, христианин греческой веры, имя его по-валашски Дракула, а по-нашему Дьявол». Прозвище Дракула (сам господарь писал Dragkulya) переводится не совсем так, как написал дьяк Курицын. По-румынски «дьявол» — это «дракул» (dracul), а «дракула» (draculea) — «сын дьявола». Однако прозвище это отец Влада воевода Влад II получил вовсе не из-за связи с нечистой силой.

Еще не заняв престол, он вступил при дворе Сигизмунда I Люксембурга в элитарный рыцарский Орден дракона, основанный венгерским королем для борьбы с неверными, в основном с турками. Став господарем, он велел изобразить дракона на монетах. «Дракула» обозначает прежде всего «дракон». Но автор сказания переиначил все на иной лад. В любом случае именно его рукопись положила начало восприятию Дракулы как человека невиданной жестокости, олицетворению зла. Именно так он и представлен в современной литературе.

Исследователи практически не сомневаются, что именно в славянских корнях кроется одна из главных причин современного культа вампира. «Что самое страшное в вампире того же Брэма Стокера? — задается вопросом Михаил Одесский. — По-настоящему страшен он не в своем замке в Трансильвании, а когда вторгается в Лондон. Конец XIX века, расцвет цивилизации, и вдруг появляется что-то жуткое и темное из Восточной Европы. Это ужас перед неизвестным существом, перед другой культурой и другим обществом — далеким и непонятным».

Но в чем же феномен упыря-вампира? Почему из всех мифических существ, которыми изобиловали славянские предания, до наших дней дошли только они? Почему никто как-то особо не вспоминает ни Перуна, ни берегинь? Возможно, разгадка кроется в том, что в какой-то момент истории упыри-вампиры «спустились с небес на землю». И люди уже не поклонялись им, а пытались с ними мирно ужиться.

Мнения

Александр Колесниченко, кандидат филологических наук, доцент кафедры периодической печати Московского государственного университета печати имени Ивана Федорова:

— Гипотеза о русском происхождении слова «вампир» вполне обоснованна. Другое дело, что о древности мы знаем очень мало и в источниках упыри упоминаются всего несколько раз. Вполне вероятно, что в каждом из этих случаев значение слова могло быть разным. А за десять веков слово и подавно могло изменить свое значение на диаметрально противоположное. Такое в языке встречается довольно часто. Но учитывая геополитическое положение Древней Руси, есть вероятность того, что первые вампиры в современном значении этого слова появились у нас, и можно с уверенностью говорить, что существо это — славянского происхождения. Вполне вероятно, что их почитали как божеств, ведь тогда люди поклонялись одинаково и явлениям природы, и идолам.

Леонид Колосс, историк литературы, кандидат филологических наук:

— Слово «упырь» может быть русского происхождения, но нет никаких доказательств, что вампиризм как явление имеет наши корни. Похожие легенды были у многих народов мира. Да, наша культура внесла весомый вклад в развитие современного культа вампиров, но не стала его прародительницей. На примере русской литературы мы наблюдаем процесс трансформации мифического упыря в конкретного «живого» вампира. Взять, к примеру, творчество Гоголя. В «Вие» это мифические существа, а в более поздних его произведениях, тех же «Мертвых душах», он в похожих тонах описывает уже вполне земных персонажей. Таким образом, живые люди наделяются качествами фольклорных персонажей. Именно это сейчас наглядно и демонстрирует кинематограф, который с новой силой популяризирует легенды о вампирах. Популярность вампиров можно объяснить просто: с их помощью удобно пугать людей, а люди хотят быть напуганными.


Автор: Нина Важдаева

[Adora]

Вампиры выходят на охоту!

«Предупреждаем вас, что вампир находится на свободе. Развесьте чеснок вокруг окон и дверей и положите в каждой комнате по распятию»! С таким экстравагантным заявлением обратился недавно к местным жителям мэр муниципалитета Байина Башта, расположенного в западной Сербии.



Сава Саванович ищет новый приют

Поводом для тревоги стало вроде бы малозначительное для непосвященного событие: обрушилась старая мельница на речке Рогачица, близ села Зарожье. Однако в Сербии это сообщение прозвучало как гром среди ясного неба.

Дело в том, что на этой самой мельнице жил в прошлом и наводил ужас на округу самый известный в стране вампир Сава Саванович. Для сербов он практически то же самое, что граф Дракула для румын.

О нем ходит множество легенд, одна другой кровавее. История превращения богатого торговца скотом в проклятого кровососа началась в Боснии, где Сава воевал с турками и был укушен одним из вурдалаков.

Вернувшись уже в зрелом возрасте в родное Зарожье (и само село, и река Рогачица получили свои названия, благодаря причудливой форме окружающих гор — четырем каменным рогам), он влюбился без памяти в дочь одного из односельчан. Девушка была намного младше Савы, и ее отец категорически отказался давать согласие на этот брак.

Получив отказ, уже наполовину превратившийся в нежить Саванович пришел в ярость, убил сначала отца возлюбленной, а затем и ее саму. Крики жертв во время этой расправы услышали местные жители, и злосчастного жениха на месте преступления забили кольями насмерть. А через несколько дней стало известно, что Сава ожил.

Первой его жертвой стал собственный сын, которого он разорвал на части за отказ пустить в дом. После этого Сава Саванович поселился на водяной мельнице и стал нападать и пить кровь всех, кто приходил на нее молоть зерно.

Произошло это, согласно документам местных чиновников, сохранившимся в архивах, в 1785 году. С тех самых пор и почти до середины XIX века самый известный вампир Сербии наводил ужас на жителей страны, пока наконец некий местный Ван Хелсинг не «успокоил» Саву Савановича в его жилище.

Еще сто лет после этого, до середины 50?х годов прошлого века знаменитая мельница бесперебойно молола зерно, а затем была продана. Новые хозяева — семейство Ягодичей — в мельничном деле разбирались мало и решили использовать исторический объект по другому назначению. Они установили в Зарожье большой указательный щит, на котором улыбающийся вампир заманивает свои жертвы к себе в логово, распространили соответствующую информацию в газетах и стали зарабатывать на туристах, желающих посетить зловещее место.

При этом саму мельницу, переименованную в Jagodia Vodenica (водяная мельница Ягодичей), новые владельцы трогать не стали, опасаясь, что ремонт или даже незначительная перестройка могут разбудить Саву.

И в конце концов мельница окончательно обветшала и рухнула! Сразу после этого по округе поползли слухи, что вампир проснулся и снова вышел на охоту!

«Народ напуган: легенду об этом вампире все знают, — говорит мэр Байина Башта Миодраг Вуджетич. — Мысль, что теперь он остался без крова и ищет новый приют и, вероятно, новых жертв, приводит людей в ужас. Мы все боимся».

Он добавил, что беспокоится о здоровье своих избирателей, а потому и не стал скрывать страшную правду. «Хорошо смеяться над нашими страхами тем, кто далеко и в безопасности. Но мы знаем, что ничего веселого в этом нет: в нашем регионе действительно есть кровопийца», — предупредил глава муниципалитета.

Услышав официальное заявление, местные жители, знакомые со страшной легендой, передающейся из поколения в поколение, не на шутку перепугались и скупили в магазинах весь чеснок, а также иконки и кресты.

«Заложные» покойники

Считается, что у человека, укушенного вампиром, внутренние органы разлагаются. И, чтобы они вновь заработали, «вялому» мертвецу нужно срочно испить свежей, теплой человеческой крови — она-то и омолодит организм, вернет в него жизнь. Но, согласно преданиям, печень ожившего покойника так и не восстанавливает свою способность вырабатывать кровь, поэтому «живой труп» вынужден постоянно получать ее извне, подстерегая очередную жертву.

Среди ходячих мертвецов есть так называемые псевдовоскресшие, или «заложные», покойники, осуществляющие связь с загробным миром при посредстве сна — псевдосмерти.

«Заложными» покойниками становятся в первую очередь ворожеи, убийцы, палачи, а также люди, умерщвленные обычными вампирами.

Оживляются «заложные» покойники преимущественно в ночное время и отправляются на поиски жертвы, столь необходимой им по каким-то скрытым от нас причинам. И этот энергетический всплеск весьма мощен, поскольку придает мертвецу силы, достаточные для того, чтобы разломать гроб, разворотить могилу или сдвинуть каменные плиты склепа, выбраться наружу, сокрушая все на своем пути. Обычному человеку даже самой незаурядной силы никогда не удастся сделать что-либо подобное.

Поэтому неслучайно слабые и нежные при жизни девушки-утопленницы, захороненные вдали от поселений, разрывали руками железные решетки, разбрасывали валуны, вырывали корни старых деревьев и выползали наружу. Их не могли остановить ни осиновые колья, вбитые в тела, ни другие преграды.

Известны и свидетельства, когда замурованные в стенах пробивали каменную кладку, а залитые бетоном проходили сквозь него, словно сквозь воск, сброшенные же в морские глубины с чугунными ядрами на шее всплывали наверх.

Большинство «заложных» покойников очень осторожны, стараются не оставлять следов, набрасываются на жертву, когда уверены, что их не видят и не слышат. Они мало чем отличаются от обычных людей. Но их выдают землистый цвет лица, резко сужающиеся на свету зрачки и закатывающиеся глаза. Их могут выдать также два ряда зубов, слегка увеличенные верхние и нижние клыки с еле различимыми отверстиями.

Двоедушник — еще одна разновидность вампира. По-своему это несчастное существо. Днем он живет как нормальный человек, а ночью его дух бродит неприкаянной тенью под лунным светом. Горе тому, кто попытается задержать двоедушника ночью — тут же поднимается ураган, от которого нет спасения. Тело же, покинутое душой, в это время невозможно разбудить.

Знаменитый вампир граф Дракула был своего рода двоедушником.

Как известно, вампиры, а следовательно, и двоедушники, боятся креста и подвешенных в комнате или на груди пучков чеснока. После смерти одна часть двоедушника может попасть в рай, а другая… стать обычным упырем и пить кровь из людей.

Ведьмы, не имеющие детей, после смерти становятся ночницами. Одни источники утверждают, что они появляются перед людьми в виде белого бесформенного пятна, другие — в виде летучих мышей, третьи — в форме земляных червей.

Ночницы мучают в первую очередь детей: не дают им спать, дергают, щиплют и лакомятся их свежей кровью. В курятниках они разоряют ночью птичьи насесты, выпивают яйца и душат птенцов.

Боясь дурного глаза ночницы, еще в начале прошлого века в деревнях остерегались вывешивать детские пеленки после захода солнца, качать пустую колыбель, открывать ночью окна.

Ночницы, как любые порождения нечистой силы, злые, но довольно глупые. Если на подоконник перед открытым окном положить обычную куклу, ведьма-ночница ничего не заметит и утащит ее в укромное место мучить вместо живого ребенка.

Зачем упыри звонят в церковные колокола?

Вампир, каким его обычно представляют себе, — сумрачный красавец, благородный и романтичный, которого жестокая судьба вынуждает питаться кровью ближнего, — это всего лишь литературный персонаж или герой фильма ужасов.

На самом деле вид у вампира омерзителен: наяву он тощий и волосатый, а когда насосется, становится таким жирным, что едва не лопается от сытости. Свежая кровь сочится у него изо рта, носа и ушей.

"Его тело всегда остается ледяным"

Вампир чрезвычайно ловок и наделен сверхчеловеческой силой, что позволяет ему поднимать без особых усилий даже тяжеленную могильную плиту.

Кроме того, он видит в темноте и перемещается со скоростью ветра. В некоторых случаях, например, в ночь накануне праздника Святого

Андрея у молдаван, — его могут заставить носить на голове собственный могильный камень.

Повадки кровососов в разных местах отличаются. Сербские вампиры типа Савы Савановича и называемые упир или мулос, активны круглые сутки и могут принять форму лошадей и овец. При встрече с одним из них надо как следует обругать его правое колено, послать его в горы или в воду и пожелать ему встретить на пути боярышник. А убить упира можно обрезанием их пальцев ног или сквозным ударом гвоздем через шею.

Словацкие вампиры нелапси способны вырезать целую деревню за одно посещение. Они также имеют способность убивать одним взглядом.

Румынские, называемые мурони, могут превращаться из человека в любое животное или кровососущее насекомое. Эти уловки позволяют мурони легко обманывать своих жертв и нападать на них, когда те ничего не подозревают. В могиле мурони легко распознать по очень длинным ногтям на пальцах, а также по тому, что из его глаз, ушей, носа и рта постоянно сочится кровь.

Русский вампир, более известный как упырь или вурдалак, под землей грызет свои собственные руки и ноги, а в полночь выбирается из могилы и нападает на людей и скот, стремясь побыстрее напиться крови, а затем зачем-то звонит в церковные колокола.

Болгарские кровососы первые 40 дней в могиле накапливают злобу, их тело отличается прозрачностью, а в темноте испускает яркие искры. Затем они обретают свое прежнее тело, но у них остается только одна ноздря и появляется длинный, острый язык.

Венгерский вампир нора ночью, когда все спят, вспрыгивает на грудь жертвы и начинает сосать кровь. Жертв норы можно опознать по отметинам на груди.

Далеко не всем вампирам приходится разгребать землю, чтобы выбраться из могилы на поиски своих жертв. Некоторые из них выбираются наружу в виде струйки дыма. В таком виде они легко минуют и крышку гроба, и два метра земли и принимают облик обычного человека уже на поверхности. И если предусмотрительные близкие, ухаживающие за погребением, не догадаются натереть гроб чесноком, вампир будет вновь и вновь выбираться на поверхность в виде струйки дыма.

Раскаленные гвозди вместо осинового кола

Некоторые погребальные ритуалы, сохранившиеся до наших дней, возникли в древности в качестве поиска способов удержать мертвеца в могиле.

Например, в гроб клали цветы, надеясь, что они смогут удержать дух умершего и не позволят ему выбраться на поверхность, чтобы преследовать живых людей. В качестве магического средства против вампиров часто использовали омелу.

Могилы делали очень глубокими, чтобы глыбы земли давили на гроб и не позволяли мертвецу выбраться из него.

Бытовало поверье, что и самоубийцы становятся вампирами. Поэтому их трупы обычно хоронили на перекрестках дорог. Это делалось для того, чтобы обмануть вампира. Считалось, что тогда он не сумеет найти обратную дорогу домой и не нападет на родных и близких.

Чтобы вампир не мог выбраться из гроба, трупу разбивали кости ног, окрашивали тело красной краской в надежде, что это заменит для него настоящую кровь, на могилу ставили тяжелый камень.

В старых могилах находят сегодня и скелеты, пробитые насквозь осиновым или железным колом. Последняя такая находка была сделана летом 2012 года в болгарском Созополе около церкви Святого Николая Чудотворца.

В связи с чем директор Национального исторического музея профессор Божидар Димитров сообщил, что на всей территории Болгарии при археологических раскопках было обнаружено более 100 захоронений людей с железным колом в груди.

«Этих людей при жизни считали плохими и думали, что после смерти они становятся вампирами и продолжают свои черные дела, — заявил Димитров. — Поэтому сразу после их захоронения люди пробирались на кладбище и, согласно обычаю, протыкали труп железным массивным колом, который оставляли на месте, чтобы не позволить захороненному вылезти из могилы и продолжить издеваться над живыми».

Порой вместо кола использовались раскаленные гвозди, которые вбивали в голову мертвеца. Вырвать сердце вампира и сварить его в кипящем масле или просто отрубить вампиру голову также считалось вполне надежным средством, лишающим его возможности выбраться из могилы.

Мертвеца клали лицом вниз, чтобы он не мог подняться. Под мышками вбивали ивовые крестики, а саму могилу кропили святой водой. В рот клали чеснок, чтобы вампир не мог больше никого укусить.

В недалеком прошлом на могиле и церковном дворе рассыпали мельчайшие семена, так как верили, что кровососы, выбравшись из-под земли, обязательно постараются их все пересчитать. А поскольку это длительное занятие могло растянуться на всю ночь, то с первыми лучами солнца вампир возвращался в могилу, так и не успев найти свою жертву…


Автор: Александр Володев